Евгений Весник - Дарю, что помню

– Не знаю, где такие вещи продаются. У нас ведь практически не бывает угонов.

– Как же? А почему тогда около входа стоят две машины и их задние колеса цепью прикреплены к фонарному столбу? Значит, опасаются угона…

– Иностранцы приехали, их побаиваются.

– Откуда приехали?

– Из Москвы. Какой-то театр! Всякое может случиться!

– ?!

Один из наших руководителей додает всем суточные – по 5 шекелей с мелочью. Но… мелочь не дает.

Вспомнил старинную восточную притчу. Богобоязненный мусульманин нашел мешок, набитый деньгами. «Кто потерял старый мешок?» – очень громко выкрикивал он. И очень-очень тихо добавлял: «С деньгами». Чтобы не гневить Аллаха.

Артист-общественник Б. выдает обменные доллары, но тоже никому не дает мелких монеток. Мне недодал 75 центов. Нас более 60 человек! 60х75=а? «Угнал» деньги. Нужен «костыль»! Люди «ума, чести и совести нашей эпохи», демонстрирующие высокую мораль на Святой земле! Как правило, гида на экскурсиях они не слушают, все в сторонке. Указаний, наверное, не было слушать байки о Христе! Один из руководителей беспрерывно просит все-все делать короче, быстрее. Куда он торопится? Нервы? Может быть, перед Богом стыдно?!

19 февраля. Последний день в Тель-Авиве. После вечернего спектакля в номере на столике у кровати увидел хрустальную, очень красивую кружечку, маленькую бутылочку коньяка и искусственную ромашку. В кружечке записка. Наш гид перевел: «На память от Бумы – вашей горничной!»

20 февраля. Иерусалим. Гостиница чуть получше. Вошел в номер – звонок из Москвы. Жена. Так неожиданно! Здорова, слава Богу… Израильские телефонистки нашли меня! Молодцы! Отсюда все заботы жены – как проблемы человека с другой планеты!

Все наши спектакли – фурор!

Друзья сказали, что могу записать себе в актив роль Орловского. Да и сам чувствую, что буду еще «набирать» в ней!

Наша скованность из-за отсутствия должного количества денег, незнания языка, угнетающего изобилия, да еще на фоне полной раскрепощенности местных жителей, имеет счастливую способность трансформироваться в чувство гордости за наше театральное искусство, за высокую драматургию. Это придает уверенность в своих художнических силах и без денег, без дешевых бананов и клубники, без жемчуга и агата. И происходит это чудо (причем не только здесь, но и в любой стране) в то мгновение, когда открывается занавес. Мы становимся богаче любого миллионера и щедро делимся своими богатствами со всеми сидящими в зрительных залах.

22 февраля. Скоро домой. Соскучился! Что там на родине деется? Кто кого скушает? Кошмар! Я воевал за рай. А вот теперь друг дружку «кушают». Вспомнил диалог с 80-летней тетей Олей из Леселидзе (Абхазия), у которой купил несколько бутылок чачи (самогон из винограда) для компании артистов, снимавшихся в 1961 году в кинофильме «Яблоко раздора» в поселке Псоу.

– Вы не боитесь продавать самогон? У нас преследуют за это. Судят!

– Нэ боюсь… Мы друг дружкэ помогаем, а вы, русские, – самоеды. Ви друг дружку кушаете…

Неужели снова диктат, тюрьмы, слежка? Ужас! Так недолго и Сталина оправдать! Не может такого быть! Бедный Сахаров, как он нужен России…

Хочется домой, в топь, но домой. Как пчела – пусть в самый плохой, но свой улей… Удивительно примитивное создание человек…

Весь Иерусалим на холмах. Все здания облицованы белым камнем. Все деревья – посадки! И всюду камни, камни… А дороги! Стыд и срам за наши. Автодороги в еще не построенной стране, среди гор, над обрывами и под скалами – для России лишь мечта.

По одежде можно распознать представителей разных религиозных течений. Разные пальто и шляпы, пейсы, стрижки…

Три основные веры – иудейская, православная, мусульманская (и еще несколько) – соревнуются в том, кто добрее, кто щедрее помогает людям, кто активнее участвует в строительстве жилья и храмов, в восстановлении старины, прокладке дорог.

Белый камень надоедает, но разнообразие планировки, архитектурных решений разных частей гористого города спасает: ибо разное в похожем уже есть богатство! Очевидно, очень сложно управлять Израилем: население многонациональное, разноверующее, часто враждующее, вплоть до выстрелов и крови.

Старый город – чудо из чудес. Описать его мне не под силу. Его надо видеть! «Коктейль» всего и вся: лиц, тканей, золота, мусора, жемчуга, крестов, вина, рыб, лекарств, сладостей, живописи, ковров, велосипедов, полицейских, туристов, меди, часов, зажигалок, папирос, детей, стариков, молитв, пива, кофе, авто, мото…

24 февраля. Поездка к Мертвому морю. «Мертвое» потому, что в нем 30 процентов соли. Посетили «кибуцы». А ля наши колхоз, артель или кооператив. Поваром в столовую, как правило, нанимается араб. Остальная обслуга – хочешь не хочешь – каждый отрабатывает в столовой две недели в году. Общее собрание выбирает на два года начальника – наблюдателя-организатора – с огромным количеством обязанностей и прав, но при отсутствии каких бы то ни было льгот. Это заставляет «начальника» с нетерпением ждать окончания срока руководства, а не стремиться его продлить, как это делает «наш начальник», как правило, отрывающий себе от общественного пирога кусок пожирнее и тем самым разлагающий души, общность людей, их желание трудиться.

Бог мой! На камнях при Мертвом море создавать метр за метром Рай! Оазисы изобилия! Божья помощь!

Дом для молодежи: комнаты на двоих-троих. Если на троих, то третий – часто ребенок из «трудной» городской семьи или сирота. Он растет с нормальными детьми, не сбивается с пути праведного и вырастает работящим человеком. У каждой семьи в их комнате – кондиционер, холодильник, цветной телевизор. Есть матери 8–10 детей – своих и приемных. Все обласканы, все родные!

Все равны по доходам. Прибыль делят поровну. Свои гостиницы, пляжи, рестораны – доходы колоссальные! Техника – любая. Зелени много – все посажено, так как сами, без помощи человека, деревья здесь не растут.

Открытой воды глазами не увидишь, вся в трубах. Цитрусовые – круглый год. Завал. Половина урожая пропадает – гниет!

В горах дикие козы, стада бедуинских баранов, коров, лошадей. Масса бедуинских шатров. Жизнь бедуинов загадочна. Им предоставляют возможность жить оседло в цивилизованных условиях – не хотят. Только в своих шалашах, внешний вид которых – серый, бедный, грязноватый. Есть получше, побогаче, есть похуже, а вот внутри – загадка! Бедуины – народ крепкий, здоровый, работящий. Когда нужно, одеваются богато.

По дороге к Мертвому морю в глубоком ущелье стоит знаменитый старый монастырь. (Патриархат греческий.) Он стоит именно там, потому что издревле рядом с ним протекает мощный ключ-ручей. Чуть выше монастыря – как это ни странно на территории Израиля – под греческим флагом, рядом с водой, стоит одна-единственная, смотрящаяся как чудо в пустыне, пальма! Как она одинока и как она радует своей зеленью всех любующихся ею! Я назвал ее «Вдовой». Живут в монастыре семь монахов, семь святых отцов из разных стран.