Владислав Карнацевич - Александр Македонский

Зная в общих чертах о настроениях своей армии и офицерского состава, Александр становился все более подозрительным. В какой-то момент он даже приказал просматривать письма, которые его друзья отправляли на родину. Еще осенью (или в декабре) 330 года до н. э. был раскрыт заговор, целью которого было убийство монарха. Некий Димн – участник заговора, проболтался о его деталях своему возлюбленному – Никомаху. Последний решил предупредить царя и рассказал обо всем брату – Кабелину. Тот отправился уже к палатке Александра и довольно долго ждал приема у кого-нибудь из свиты. Этим кем-то оказался Филота – сын Пармениона. И он, и его отец, несомненно, относились к числу скептиков, которые были недовольны политикой царя – его горячностью, разрывом с Македонией, симпатиями к персам и их обычаям. Причем Филота, в отличие от отца, судя по всему, не особо скрывал свое раздражение, часто беседуя с гетайрами о сложившейся ситуации. Учитывая то, что Александр и так давно уже тяготился Парменионом и его советами и ревниво относился к его статусу самого опытного военачальника, соратника покойного Филиппа, блюстителя традиций, такое поведение со стороны Филоты было неосмотрительным. Выслушав Кабелина, он пообещал все передать «Царю Азии». Однако ни в тот день, ни на следующий он ничего не сообщил Александру. Кабелин тем временем попытался донести до царя важную информацию через другого человека, который честно передал все услышанное по адресу. Это было концом Филоты. Выспросив у Кабелина подробности последних дней, Александр вызвал сына Пармениона и потребовал прямого ответа – почему, узнав о заговоре, он ничего не сказал. Филота попытался отделаться шуткой – разве мог он поверить словам каких-то ничтожных развратников?

Такая отговорка не произвела на царя должного впечатления. Вскоре в отсутствие Филоты состоялось совещание друзей Александра, на котором обсуждалось дело о заговоре. Против сына Пармениона выступили Гефестион, Кратер, Кен и другие. Было решено, что Филота либо организатор, либо соучастник заговора. Ночью его подняли с постели и закованным привели к царю. Утром было созвано общевойсковое собрание, которое осудило Филоту, еще через некоторое время он под пытками признался в том, что замышлял убийство царя, оговорив при этом и своего отца. Рассказывают, что Александр слушал показания истязаемого и в какой-то момент воскликнул: «Таким-то малодушным будучи, ты посягаешь на подобные дела!» Филота был казнен, а вслед за этим в Мидию полетел гонец с приказом умертвить и Пармениона, что и было исполнено македонскими командирами. Казнен был и давно лишенный свободы Александр Линкестид. Все, кто попал под подозрение в связях с Парменионом и Филотой, были сведены в отдельную «дикую дивизию» – своеобразную штрафную роту. Таким образом, еще перед вступлением в Бактрию Александр нанес удар по не то реальной, не то потенциальной старомакедонской оппозиции.

В Бактрии македонский правитель мог столкнуться с организованным сопротивлением, однако Бесс растерялся и предпочел ретироваться. Он бежал в соседнюю сатрапию Согдиана, где пересек реку Оке (Амударью). Александр же, двигаясь теперь на запад, прибыл в город Бактры (сейчас Балх, Афганистан). Затем и он со своей армией вторгся в Согдиану, где опять приходилось совершать переходы только по ночам – пустынная сатрапия не позволяла поступать иначе. При переправе через Оке леса для наведения моста в этих местах, конечно, не нашлось, и македоняне использовали мешки из кож, набитые соломой и сухими виноградными лозами. Вскоре македонский царь имел удовольствие лицезреть закованного в кандалы Бесса. Его сдал недавний сторонник Спитамен. Узурпатора сначала пытали в Бактрах, а потом предали смерти в Экбатане. Так был отмщен Дарий.

А поход все равно продолжался. Македонская армия шла и шла вперед, подталкиваемая неуемными амбициями своего командующего. Александр занял столицу Согдианы Мараканд (сейчас Самарканд), затем довел войско до реки Яксарт (Сырдарья). По ней проходила граница между Персидской державой и землями кочевников скифов.

В этот момент у завоевателя начались уже настоящие большие проблемы. Им покорено было множество народов, и Александр надеялся, что в конечном счете все они будут чувствовать себя своими в создаваемой им империи. Но оказалось, что есть люди, которые не хотят видеть над собой македонян и их повелителя. В долине Яксарта царь провел несколько битв против недовольных туземцев, был тяжело ранен в ногу. Вождем же повстанцев в Средней Азии стал передавший Бесса в руки царя Спитамен. Собрав внушительный отряд из местных жителей и бактрийцев и переманив на свою сторону скифов, Спитамен начал действовать за спиной у Александра, пока тот был занят основанием Александрии Дальней (современный город Ходжент). Крупнейшим успехом Спитамена было освобождение от македонского владычества Мараканда. Царь Азии не мог мгновенно отвлечься, поскольку его армию постоянно обстреливали скифы с другого берега Яксарта. Пришлось организовывать трудную переправу через реку, использовать копьеметателей и катапульты, чтобы разогнать дерзких кочевников, и только тогда скифы запросили мира. После этого Александр мог обратить внимание на Спитамена и его действия. Узнав о приближении македонян, тот оставил в покое цитадель Мараканда с гарнизоном чужеземцев и скрылся в пустыне. Но и это был еще не конец. Восстала Согдиана и непокорных «варваров». Александру пришлось проявить крайнюю жестокость, чтобы усмирить Согдиану. В ходе карательных акций было убито более ста тысяч человек, большинство – мирные жители.

Отдохнув на зимних квартирах, македонянам пришлось вернуться в Согдиану и опять методично подчинять себе эту страну. Спитамен появлялся то здесь, то в Бактрии, неся с собой огонь восстания. С большим трудом военачальникам Александра удалось привести местное население и его элиту к покорности. Сделано это было со всей возможной жестокостью. С того времени начинается заселение Центральной Азии согдийскими колонистами, которые спасались из залитой кровью родины. Опасаясь гнева македонца, массагеты, представители одного из скифских племен, преподнесли ему зимой 328–327 годов до н. э. голову своего бывшего союзника Спитамена.

Если расправу с Филотой и Парменионом еще можно было предвидеть до того, как Александр отправился в азиатский поход, то убийство Клита – одного из ближайших друзей царя – стало свидетельством того, что македонский владыка изменился, и не в лучшую сторону Клит был представителем нижнемакедонской знати, участвовал еще в войнах Филиппа, но, в отличие от Пармениона, был, казалось, лично предан монарху и пользовался расположением последнего. Брат кормилицы Александра, Клит спас ему жизнь в битве при Гранике. При Гавгамелах он возглавлял царскую илу. После смерти Пармениона и Филоты Клит вместе с Гефестионом разделил командование над всей конницей гетайров. После того как Артабаз, сославшись на солидный возраст, попросил освободить его от должности сатрапа Бактрии и Согдианы, этот пост достался именно Клиту. С одной стороны, сатрап имел большие полномочия и возможности, с другой – уж слишком напоминало это назначение то, которое в свое время получил уже покойный Парменион. Получая должность в Мидии, Клит удалялся из армии, что говорило, скорее всего, о желании Александра лишить влияния потенциального «фрондера». Тем более, что именно Клит в глазах македонян после раскрытия заговора Филоты оставался главной надеждой старой знати.