Юлия Белочкина - Данило Галицкий

Подчинение хану, с одной стороны, несомненно, было унизительным для Данилы, однако с другой – именно получение ханского «ярлыка» окончательно укрепило его власть. Татары отдавали русским князьям земли в вотчину. Прежде родовые земли называли отчинами, это название подчеркивало, что владение наследственное и данный князь имеет на него безусловное право. Вотчиной же называлась земля, на которую был получен татарский мандат, это не обязательно было родовое владение – татары могли передавать землю под управление того князя, который им казался более надежным. С одной стороны, владение вотчиной зависело от татарской благосклонности, но с другой – получивший «ярлык» князь уже не зависел от воли бояр и народа и мог не опасаться посягательств других князей. Дав право на княжение, татары оказывали покровительство своему ставленнику, и никто не мог отнять у него княжения, кроме самих татар.

Данило сразу же ощутил, сколь дорого стоит благосклонность Батыя: венгерский король, некогда высокомерно отвергший предложение Данилы породниться, сам предложил его сыну Льву Даниловичу руку своей дочери Констанции. Данило опасался вероломства, но это было честное предложение. Брак был заключен – по разным сведениям то ли в 1247 году, то ли в 1251-м, – и в честь этого Данило отпустил всех венгерских пленников.

Союз с венгерским королем вовлек Данилу в политические игры Западной Европы. Бела IV был заинтересован в австрийских землях и не хотел допустить их захвата немецким императором после смерти герцога Фридриха. В 1252 году он пригласил Данилу выступить в переговорах на его стороне. В Пожге князь с дружинниками предстал перед немецкими послами, которые были поражены видом его воинов в татарских кожаных доспехах и вооруженных татарскими же ятаганами. Лишь Данило был в традиционном облачении русского князя, богато украшенном золотом. Таким образом, он, с одной стороны, как бы подчеркивал, что в первую очередь он русский князь, а с другой – ненавязчиво напоминал, что за ним стоит мощь татарской орды. Игра была тонкая: у покойного Фридриха не было прямых наследников, на престол могла претендовать старшая сестра Фридриха Маргарита, которая была замужем за Оттокаром, сыном чешского короля Вацлава, и племянница Фридриха Гертруда, вдова маркграфа Баденского. Оттокар считал себя естественным наследником тестя и опирался на поддержку влиятельных придворных. Не желающая упускать свою часть наследства Гертруда попросила Белу о покровительстве. При дворе венгерского короля она познакомилась с Данилой и его сыном Романом. Вскоре Бела предложил заключить брачный союз между симпатизировавшими друг другу молодыми людьми, таким образом, в австрийском вопросе у Данилы появились свои интересы. Так укрепился союз Белы, Данилы и зятя Белы Болеслава Стыдливого, польского князя. Болеслав и Данило совершили поход в чешские владения против Оттокара, на землю опавскую (Троппау). Это было дерзкое предприятие, никто из русских князей не забирался так далеко. Данило же желал прославить свое имя в веках и доказать всему миру, что он в силах защищать свои владения и приобретать новые без помощи татар. В походе его сопровождали сын Лев и лучшие воины. В Кракове они соединились с полками Болеслава, но большая часть галичан во главе со Львом поехали в предгорье за добычей и пленниками, а Данило с поляками двинулся в Опаву. Если бы войска не разделились, возможно, в историю жизни Данилы Галицкого была бы вписана еще одна славная страница, но польских отрядов было явно недостаточно, и штурм был легко отбит защитниками города. Поляки понесли большие потери и не хотели осаждать город, Данило же увещевал их начать осаду до того, как подойдет Лев со своими войсками. Осторожные поляки не соглашались и, потеряв терпение, он сказал им: «Если хотите, идите прочь, а я останусь с малою дружиною». Болеслав поставил свой лагерь ниже по реке Опаве. И в тот же вечер, к великой радости Данилы, пришел Лев и привел с собой множество пленных. Его отряд не понес больших потерь. Посоветовавшись, они решили на рассвете перейти реку и поджечь все, что находится за городской стеной: амбары, ограды, гумна. Поляки не захотели участвовать в этом, они стали на возвышенности, дабы видеть происходящее, и обещали нанести удар позже, когда защитники выйдут из города. Данило с воинами начали поджигать ворота и сражаться с теми, кто пытался им помешать, как вдруг в самом разгаре битвы у князя случился рецидив глазной болезни. Он почти ничего не видел, а яркий свет причинял ему сильную боль. И хотя Данило не спрятал меч в ножны, он не смог повести своих людей на штурм, и город не был захвачен. Тогда князь повел своих людей вверх по Опаве, разоряя и сжигая все на своем пути. Его следующей целью был небольшой город Насилье. Он слышал, что в том городе есть русские и польские пленники, и надеялся, что их освобождение принесет ему желанную славу великого воина. На сей раз русские и польские полки вместе подошли к городу и это возымело действие – горожане выслали парламентера с предложением сдаться без боя в обмен на милость к побежденным. Данило освободил пленных, поставил свое знамя на городской стене, и действительно повел себя цивилизованно, не позволив своим воинам и полякам жечь и убивать.

Тут Данило узнал, что Оттокар бежал в Голубичин и заперся там. Он двинулся следом, однако пустил вперед отряд мародеров, которые грабили и жгли все, что попадалось им на пути. И вновь алчность помешала взятию города: когда войска подошли к Голубичину и увидели, что вал низкий, они решили навалить соломы и сухих дров, поджечь их и перевалить за стену. А далее ветер перебросит огонь на деревянные строения. Может, план был и хорош, но увы… Все села в окрестностях были сожжены дотла мародерами, и воины просто не смогли набрать достаточного количества сухих дров.

Данило и Болеслав колебались, идти ли дальше или убираться восвояси, они разорили окрестности, взяли богатую добычу, однако им хотелось славы. Но прибытие посланника от чешского воеводы Герберта, который прислал свой меч в знак признания их победы, умиротворил Данилу. Наутро они повернули войска назад в Краков.

В Кракове Данилу ожидали папские послы, но он отказался вести с ними переговоры на польской земле, оставив им, однако, надежду, что позже он станет сговорчивее, и вернулся в Холм – город, в котором чувствовал себя наиболее спокойно. Вероятно, князь нуждался в отдыхе после тяжелого похода, который не принес ему новых земель, но был отмечен в летописи, ибо ни один русский князь не заходил так далеко на запад.

Забегая вперед, можно сообщить, что союз с Белой не принес Даниле ожидаемых дивидендов. Подобно своему отцу, Бела был опытным интриганом, он пообещал Роману Даниловичу всяческую поддержку, но в то же время приблизил к себе сына Гертруды от первого брака. После некоторых колебаний Бела решил сделать ставку на нового фаворита, рассудив, что он будет вынужден подчинятся ему, в отличие от Романа, за которым стояла вся мощь Данилы Галицкого. Готовя сына Гертруды себе в зятья, он оставил без помощи Романа. А тот, осажденный в Нейбурге близ Вены, напрасно ожидал подмоги от могущественного тестя. Желая мира, Оттокар сообщил Роману на переговорах, что угорский король не собирается помогать ему. Более того, он сделал ему соблазнительное предложение: он, Оттокар, отдает свояку часть земель, и они заключают союз против Белы и сына Гертруды. И несмотря на то что сама Гертруда предлагала это предложение принять, Роман остался верен данному Беле слову. Во время осады они с женой терпели большие лишения и в конце концов были вынуждены бежать из Нейбурга и отправиться к Даниле в Холм. Бела же вступил в переговоры с Оттокаром и разделил с ним австрийские земли. А Роман впоследствии получил от литовского союзника Данилы Войшелка Новогрудок и Слоним, сменив таким образом статус австрийского герцога на место удельного князя.