Александр Палинур - Кассандра

Да, грекам действительно не нужно было заботиться о безопасности своих «черных» кораблей, ибо они перед походом к берегам Троады уничтожили весь троянский флот.

А. Б. Снисаренко раскрывает и механизм нанесения такого удара. Он исследует строки Гомера и приходит к выводу, что они являются самым ранним упоминанием о страшнейшем оружии, получившем впоследствии название «греческий огонь». Состав этой смеси неизвестен до сих пор, хотя и предполагают, что в него входили нефть и селитра.

Дореволюционный российский историк А. Нечволодов, автор многих трудов, опирающихся на сотни фундаментальных антологий, курсов лекций и книг, так рассказывает о применении этого оружия в своих четырехтомных «Сказаниях о Русской Земле» (речь идет о походе князя Игоря на Царь-град в 941 году):

«Вскоре выступил Греческий флот; он был вооружен приспособлениями, из которых выпускали на врагов знаменитый в то время «Греческий огонь». Эти приспособления были установлены на корме, на носу и по бокам каждого корабля… На море стояла полнейшая тишина, что, по-видимому, было благоприятно для Русских; но на самом деле именно эта тишина и оказалась для них пагубной, так как в ветер Греки не могли бы добрасывать со своих судов «Греческого огня» в наши корабли; при наступившей же тишине огонь этот действовал без всякой помехи. Главным его составом была нефть, которая горела даже и в воде. Как только приблизились друг к другу корабли — огонь был пущен греками во все стороны. Облитые нефтью Русские корабли и люди и вся поклажа мгновенно воспламенились и производили сильнейший пожар. Спасаясь от огня, Русские стали бросаться в море, желая лучше утонуть, чем сгореть. Иные, обремененные кольчугами и шлемами, тотчас шли ко дну, иные, плывя, горели в самых волнах морских…»

Возвратившись домой, русские воины рассказывали, что случившееся с ними горе произошло от неведомого им доселе «греческого огня», который был, «как есть молонья, что на небесах. Эту молонью Греки и пущали на нас и пожигали. Оцого нам и нельзя было их одолеть», — говорили они.

За две тысячи лет до описанной русскими летописцами сцены, так выразительно изложенной А. Нечволодовым, действие «греческого огня» было не менее страшным.

Так и видятся объятые всепожирающим пламенем просмоленные троянские корабли, шипение испаряющихся прибрежных волн и истерический пророчащий вопль Кассандры о гибели первого же грека, который попытается ступить на землю Троады после совершенного злодеяния.

Протесилай, кстати, жертва этого предсказания-проклятия, был вскоре воскрешен — по просьбе своей прекрасной жены Лаодомии. Она смогла упросить об этом богов и через час, как было обусловлено договором, сошла вместе с мужем в подземное царство мертвых.

Кассандре совершить подобное не удалось.

Троянская война собрала под свое крыло почти всех известных героев того времени. Конечно, самые лучшие из них находились в стане ахейцев, что и понятно, ибо Гомер воспевал в первую очередь доблесть своих земляков, жителей будущей Греции.

К числу этих героев принадлежали, прежде всего, бывшие женихи Елены, принявшие участие в походе согласно принесенной ими когда-то клятве. Это Идоменей, внук легендарного Миноса и сын Девкалиона, царь критского города Кноса, предводитель критян, прибываний со своим флотом под Трою отдельно от жителей материковой Греции. Это и Диомед, величайший ахейский герой, который участвовал еще в походе эпигонов на Фивы, а с ним и Сфенел, также давший клятву Тиндарею с Менелаем.

Были среди греков такие известнейшие воины, как Ахилл, царь города Фтии из Фессалии, греческий герой номер один, прибывший вместе с друзьями Патроклом и Алкимифоном; были оба Аякса — и «быстроногий» сын Оилея, царь локров, и сын Теламона, царь Саламин; был, наконец, и престарелый Нестор, царь Пилоса, переживший уже два, если не больше, поколения людей.

Само собой, находились среди них и царь Спарты Менелай со своим братом Агамемноном, главнокомандующим ахейского войска.

Союзниками троянцев были герои попроще, но и среди них насчитывалось несколько славных имен, помимо жителей самого Илиона. Это сын Гиртака Азий из далекой Арисбы под Абидосом, ликийские цари Главк и Сарпедон, внуки знаменитого Белле-рофонта — победителя Химеры, причем Сарпедона считали еще и сыном Зевса, родным братом Миноса; и Пандар, сын Главка, искуснейший лучник, и, наконец, Эней, сын представителя младшего рода троянских царей Анхиза и богини любви Афродиты, будущий «отец» римлян. К концу же войны подоспели еще и царица амазонок Пентисилея со своим отрядом, и царь эфибпов Мемнон, сын богини утренней зари Эос.

Был среди них и кабезиец Офрионей, привлеченный в Трою воинской славой.

Кассандре к началу Троянской войны было уже под тридцать, если верить преданию, которое гласит, что с момента похищения Парисом Елены прошло примерно десять лет.

Женихов за это время явно поубавилось.

Самой вероятной причиной этого был, по-видимому, страх мужчин перед мрачным даром троянской вещуньи. Тем более что сама Кассандра вела себя, как принято теперь выражаться, весьма неадекватно.

Впрочем, Офрионея не смутила худая слава Кассандры. Не будучи, по всей вероятности, знатного рода, он просил ее руки без даров, но обещал совершить великий подвиг, изгнав из Трои «меднолатных данаев».

Приам, не знавший, как избавиться от своей непутевой дочки, был только рад переложить заботу о ней на чужие плечи. Не могло волновать его и отсутствие и каких-то там даров, ибо, во-первых, он сам был несказанно богат, а во-вторых, расправа с врагами, осадившими его главный город, была для бывшего Подарка самым главным даром. Тем более что во время затянувшейся осады ахейцы полностью опустошили близлежащие области и разгромили подвластные или союзные Трое города, включая и родину Андромахи, жены его старшего сына Гектора.

Словом, Приам дал свое согласие, даже не спросив об этом саму Кассандру.

При появлении Офрионея на военной сцене бои между ахейцами и защитниками Трои вспыхнули с новым жаром. Он одержал несколько мелких побед, но, в конце концов, напал на Идоменея, многоопытного и хитрого воина, державшего в своих руках державу Миноса Крит.

Не спасла Офрионея ни отважная гордость, ни медная броня, коей блистал он под лучами солнца. Идоменей направил на него «медножальную» пику, поразил внутренности, а потом поволок тело поверженного жениха Кассандры за ногу, издеваясь вдобавок над погибшим героем:

Ежели все то исполнишь, что ты исполнить обрекся

Сыну Дарданову: дочерь тебе обещал он супругой.

То же и мы для тебя обещаем и верно исполним:

Выдадим лучшую всех из семейства Атридова дочерь;