Валентин Бадрак - Стратегии гениальных женщин

Формальная правопреемственность Ольги на княжеском троне вовсе не означала реального правления Киевской Русью. Едва ли не всеми реальными и потенциальными игроками наличие вдовствующей княгини у штурвала власти рассматривалось как временное и совершенно неадекватное ситуации явление. Для приобретения реальной власти, что, по всей видимости, являлось ключевой проблемой в новой жизни княгини, Ольга предприняла ряд поистине уникальных и не свойственных женщине шагов.

Во-первых, она достаточно ловко использовала подмену понятий, связанную с трактовкой своих действий. Было объявлено, что Ольга правит «от имени» своего малолетнего сына Святослава, что фактически воспринималось как регентство. Не просто предусмотрительно и верно, но единственно возможно было объявить о начале правления князя Святослава, что отчетливо зафиксировано в «Повести временных лет». «Женщины на троне» как будто бы не было, такого явления нельзя было допустить официально, и таким образом восприятие княгини Ольги у власти в глазах влиятельного боярского сословия и дружины было смягчено. Хотя в подобных случаях регентом должен был стать мужчина из влиятельного окружения малолетнего князя, Ольга, благодаря решительному управлению дружиной во время подавления древлян, не допустила этого. Она продемонстрировала войску, хотя и не без помощи самих варяжских воевод, что способна сама принимать решения и проводить военную кампанию. Вынужденные действовать от ее имени, прямолинейные скандинавы лишь укрепили авторитет княгини в военных кругах.

Во-вторых, наряду с этим она договорилась со Свенельдом, Асмудом и другими скандинавскими военачальниками, что они, забрав малолетнего Святослава, уйдут на север, в некий Немоград, который большинство историков считают поселением севернее построенного в будущем Новгорода. В таком решении проявился не только управленческий талант Ольги, но и изумительная способность панорамного, или синтетического, анализа ситуации, в котором учитывается огромный набор критериев и факторов. Формально Святослав в варяжском окружении готовился к решающему походу на Хазарский каганат, с которым длительное время безуспешно воевала Русь. На самом деле при существовавшем положении вещей, когда Русь находилась под угрозой прямого удара со стороны хазар (и, по мнению некоторых историков, платила дань Каганату), юному князю, олицетворявшему власть и пока не способному эту власть отстоять, стоило находиться подальше от возможного очага борьбы под присмотром заинтересованных в его возвышении людей. Но тут присутствовала и другая важная политическая подоплека: отослав влиятельных военачальников подальше от себя, Ольга развязывала себе руки как управительница государства, оставляя возможность обратиться к варягам как к достаточно мощной самостоятельной силе в случае обострения внешней опасности или попытки кого бы то ни было организовать внутренний переворот. Такое положение вещей было выгодно и варягам, ведь они не оставались «при Ольге», что, может быть, в первое время ее правления могло казаться мужественным мужам унизительным. Кроме того, находящийся на их попечении подрастающий князь был символом реально утвержденной власти на Руси. С ним они рассчитывали вернуться в Киев по достижении последним совершеннолетия; на него они могли существенно влиять и при нем иметь высокий социальный статус. В подтверждение верности, на первый взгляд, странного решения княгини историки указывают на определенные свидетельства хазарского присутствия и влияния на политику Киевской Руси: в Киеве в то время находилась хазарская крепость. А две трети собранной на Руси дани, предполагают исследователи летописей, шли хазарам. Таким образом, находиться молодому княжьему отпрыску в столице в период ослабления власти было явно небезопасно. Об этом свидетельствует и тот факт, что сама Ольга на время перебралась из Киева в крепость Вышгород, находящуюся в двух десятках километров от столицы.

Наконец, третьим важным шагом великой княгини на пути к самостоятельному правлению и укреплению своей власти стал тайный вояж в Константинополь. Хотя летописи упоминают лишь одно «хождение» в столицу Византийской империи, во время которого Ольга приняла крещение, подавляющее большинство современных историков сходятся на том, что едва ли не сразу после отмщения древлянам за убийство князя Игоря Ольга скрытно направилась в Константинополь. Тому была особая необходимость: накануне гибели Игорь заключил важнейшее соглашение с тогдашним императором Романом I, который к моменту появления Ольги в качестве главы государства был свергнут. Ольге же необходимо было подтверждение условий договора с новым правителем Византии – Константином VII. Плотный покров тайны над этим делом при наличии хазар в самой столице Руси становится вполне объяснимым.

Неожиданно успешной оказалась и политика Киевской княгини, ориентированная на мирное развитие государства. Речь, прежде всего, шла о ее так называемых погостах, направленных на централизацию власти. Укрепила княгиня и границы государства, определив места построения богатырских застав и всевозможных укреплений, а также многочисленных крепостей, служивших оплотом княжеской власти и единства Руси. Эти действия оказались и своевременными, и действенными. На тот же период приходится и информация об иностранных наемниках в рядах русской дружины. Хотя осуществление обороны границ за счет принятых на службу иностранных воинов из болгарских, литовских, венгерских и других народов само по себе не является лучшим подходом к обеспечению безопасности, это было в духе времени и высвобождало внутренние людские ресурсы для построения экономического могущества княжества.

Реализация таких шагов окончательно легитимизировала власть Ольги, формально – до совершеннолетия Святослава, а на самом деле – до ее смертного часа. В течение этого, несомненно, самого сложного периода своей жизни женщина продемонстрировала редкую волю и выдержку. Досконально разобравшись в международной политике, она не допустила ошибок на внешнеполитической арене. Конечно же, она не готовилась к высшей власти при Игоре, но, разобравшись во всех перипетиях управления государством еще при жизни князя и вынужденно оказавшись во главе Руси, она не только не дрогнула, но и стала у истоков национальной идеи. Как и у многих других выдающихся женщин, первичной основой ее мотивации оказались соображения безопасности. Отказ от власти вообще грозил не столько устранением ее и сына, сколько управлением Киевской Русью другими мужчинами, например представителями варяжской дружины. При этом она вполне отдавала себе отчет в том, что жизнь Святослава, как и ее собственная, оказались бы в полной зависимости от желаний и настроений регентов молодого князя. Любая иная версия, кроме избранной ею, грозила убийствами, распрями и безжалостным кровопролитием. Для выживания в такой обстановке было слишком мало шансов, как, впрочем, не много шансов на успех было и в ее реальном положении. Подстегнул ее и статус великой княгини, который не оставлял возможности для тихого и спокойного ухода. Лишь подталкиваемая опасностью и материнским инстинктом, княгиня Ольга, обладающая достаточными знаниями и безграничным мужеством, сумела на сто восемьдесят градусов повернуть колесо Истории.