Павел Жадан - Русская судьба : Записки члена НТС о Гражданской и Второй мировой войне

Переезд по морю до Константинополя длился пять дней. Все пароходы были перегружены. Настроение царило нервное. Генерал, солдат, юнкер, дама — все уравнялись в правах на кружку воды или проход в уборную. Вежливость, дисциплина, выдержка, воспитанность исчезали. От скученности и грязи появились насекомые. Вымыться, хотя бы морской водой, был невозможно. Да и переодеться было не во что. Спали вповалку на мокрых палубах, в грязных трюмах, под копотью труб. Особенно тяжело было женщинам. В этой обстановке родилось несколько младенцев и умерло несколько больных и стариков. Мало у кого были запасы продовольствия. Паек экономили. Выдавали немного хлеба или лепешки, которые пекли по ночам; минимальные дозы консервов, селедки. Бывали дни полной голодовки. Не было не только горячей пищи, но и горячей воды для чая.

Наконец показались огни маяков у входа в Босфор. Русские суда подняли французский флаг и вошли в пролив. Открылась великолепная панорама Константинополя с храмом Св. Софии. Пароходы прошли на рейд и стали на якорь.

Вместе с частями Белой армии генерала Врангеля Павел Васильевич Жадан был эвакуирован из Крыма на полуостров Галлиполи в Турции. Оттуда весь личный состав его полка переехал в Югославию, где Врангель стремился сохранить воинские части на случай возобновления борьбы с красными. Полк сначала в полном составе работал на постройке железной дороги. Потом молодежь отпустили устраивать свою жизнь и учиться.

Павел Васильевич попытался поступить на медицинский факультет, но приемная комиссия не откликнулась на нужды молодых добровольцев и не дала им стипендии под предлогом, что они переросли. Помучившись и поголодав, он был вынужден оставить занятия и поступил на работу в местное представительство автомобильной фирмы «Форд» в Новом Саду. Представительство это вскоре закрылось, и он уехал в Белград, где купил старенький «шевролет» и стал работать таксистом. Одновременно он учился заочно на юридическом факультете. С большим трудом он закончил курсы юридических наук и бухгалтерии: это заняло почти 10 лет.

Я познакомилась с ним вскоре по окончании Донского Мариинского института, и в 1931 году мы поженились. Вращались мы в кругу нашей молодежи — главным образом институток и кадет. Я благодарю судьбу, что жила в это время в Белграде, иначе я бы не знала, каких замечательных людей дала нам русская культура — добрых, честных, обаятельных и обходительных.

В Югославии и в других странах русского рассеяния возникли кружки национально настроенной молодежи, решившей по-новому продолжать борьбу за Россию, начатую Белым движением. Этих молодых людей интересовало не военное дело, а политические и социальные идеи. Они были убеждены, что только силой идеи можно преодолеть большевизм и строить новую Россию. В 1930 году на съезде в Белграде группы молодежи объединились, положив начало организации, известной до войны как Национально-Трудовой Союз Нового Поколения, сокращенно НТС или просто Союз (теперь — Народно-Трудовой Союз российских солидаристов). Павел Васильевич сразу возгорелся идеей Союза, вступил в него, и отдал ему дальнейшие годы своей жизни.

Вторая мировая война всколыхнула русскую эмиграцию в Югославии. Большинство, придерживавшееся военной ориентации, считало, что главное — бороться против коммунизма, не важно, в союзе с кем. Так возник Русский Охранный корпус, который немцы использовали для борьбы с югославскими партизанами.

НТС стал на другую позицию — что при Гитлере союз с немцами невозможен, что полагаться можно только «на собственные, русские силы». Потому первой задачей Союза было — использовать сложившуюся обстановку, чтобы перебросить в Россию как можно больше своих людей. Из Польши члены Союза шли прямо в Россию, переходя границу нелегально. Из Югославии приходилось ехать через Берлин, используя разные немецкие учреждения. Оттуда двигались либо легально, либо же нелегально, переходя сначала границу Генерал-губернаторства (так называли немцы оккупированную Польшу), а потом — русскую границу.

Какими бы путями члены НТС не попадали в Россию, там они были не «с немцами», а со своим народом: «там, где мой народ, к несчастью, был». Чем могли, стремились они облегчать его участь, распространяли свои идеи, находили единомышленников и пытались отстраивать организацию «за Россию без немцев и без большевиков». Благодаря тому, что члены Союза из зарубежья не побоялись разделить беду своего народа, НТС смог пустить хотя бы малые корни на родной земле, а в западной Европе оказался единственной русской политической организацией, пережившей Вторую мировую войну.

Л. В. Ж.

Из Белграда в Берлин я приехал в конце августа 1941 года с группой инженеров и землемеров по контракту с частной фирмой, предполагавшей отправить нас на строительство железной дороги в оккупированную немцами зону России. По приезде выяснилось, что русским эмигрантам ехать в Россию запрещено. Фирма предложила нам либо вернуться в Югославию, либо работать на юге Германии. Мы, члены Союза, как нам и полагалось, избрали третий путь — остались в Берлине. Жившие в Берлине члены НТС в течение двух дней устроили нас, 60 человек, на работу и разместили по квартирам.

Несколько человек, и среди них я, попали в издательство «Georg Koenig & Со». Мне пришлось работать в подвале по 10 часов в сутки, разрезать на машине огромные рулоны бумаги и поднимать их на лифте в типографию. Обрезки надо было прессовать на другой машине, а прессованные тюки грузить во дворе на грузовики. Работа была изнурительной.

При фирме «Koenig & Со» издавалась на русском языке газета «Новое Слово». Ее главный редактор, Владимир Михайлович Деспотули, доброжелательно относился к НТС. Благодаря нему, как в типографию и издательство, так и в редакции) было устроено на работу довольно много членов Союза. Среди них формально числились и член Исполнительного Бюро НТС Кирилл Дмитриевич Вергун и председатель НТС Виктор Михайлович Байдалаков. Помещение «Нового Слова» было местом явки для членов НТС и интересных Союзу людей.

К сентябрю 1941 года в Берлине из Бельгии, Франции, Чехии, Югославии и других стран собралось значительное число стремящихся в Россию членов организации. Берлинская организация НТС, формально распущенная в 1938 году, продолжала существовать нелегально. Из нее был образован Берлинский отдел, который возглавил Виктор Федорович Заприев; я стал его заместителем. Отдел был разбит на три отделения, в каждом было несколько звеньев. Всего в Берлине в то время насчитывалось 10–12 звеньев. Они собирались на занятия минимум раз в неделю, на частных квартирах семейных членов Союза: Геккеров, Зезиных, Мирковичей, Н.Н.Парамонова, Редлихов, доктора Сергеева, Хорватов, Цвикевичей и других. Семьи, в квартирах которых встречались союзники, рисковали многим. Когда в 1944 году Гестапо стало арестовывать руководителей Союза, то пострадали и члены их семей: так была арестована моя жена Лидия Владимировна и многие другие.