Ольга Харламова - Под музыку русского слова

После Франции Надсон едет в Швейцарию, но состояние его здоровья не становится лучше, кроме того, заканчиваются деньги. Осенью он возвращается в Петербург.

Вновь любимый город после долгой разлуки, ощущение себя в нем как поэта, литературные вечера, встречи с друзьями — все хорошо, только здоровье не восстанавливается. Им овладевает отчаяние.

Из письма к другу: «Если бы вы знали, что за ужас сознавать, что у вас нет будущего, что даже на месяц вперед нельзя делать планов. Подумайте, ведь я не книгу, не роман читаю, это я сам умираю».

Петербург, Москва, Киев, Ялта — города, в которых он, несмотря на выступления и публикации, имеющие большой успех, чувствует себя больным и несчастным. Еще в одном письме он пишет: «Я съездил в Киев и устроил там блестящий вечер в пользу литературного фонда. Фонд получил чистых 625 рублей, а меня молодежь чуть не разорвала в клочки и на руках вынесла на эстраду. Одним словом, я иду в гору и погибаю от чахотки».

В те годы поэзия Надсона принималась на ура. На его стихи писали романсы, поклонницы и поклонники переписывали себе в альбомы любовную лирику:

Современники попадали под влияние его чарующих строк, его декламации, а когда поэта не стало, образы, созданные им, продолжали волновать сердца и умы, пробуждать мысль.

Вполне возможно, что Максим Горький был знаком с этим стихотворением, прежде чем написал своего знаменитого «Буревестника».

Смею предположить, что тема женской красоты, трогательно прозвучавшая у Надсона в двух его стихотворениях, написанных в разные годы, но с одним названием — «Дурнушка», была подхвачена и получила развитие в блистательном стихотворении Николая Заболоцкого — «Некрасивая девочка».

В январе 1886 года вышло второе издание стихов Семена Надсона, а в марте — третье. В апреле поэт устраивает еще один вечер в пользу литературного фонда в Киеве, и опять большой успех!

Из Киева Надсон переезжает в Ялту и вскоре после прибытия получает радостное известие, что Академией наук ему присуждена Пушкинская премия в 500 рублей. Он счастлив и горд.

К сожалению, счастье и несчастье — одновременно. Болезнь продолжает прогрессировать.

Состояние больного характеризуется как «печальное»: каверны в легких, лихорадка, упадок сил. В эти тяжелые дни к физическим страданиям поэта прибавляется и душевная мука, вызванная агрессивными, в виде фельетонов, газетными публикациями некоего Буренина, имя которого упоминает в одной из своих эпиграмм поэт-сатирик Дмитрий Минаев:

Свое нелицеприятное мнение о недостойном поведении этого литератора выскажет и лечащий врач поэта, г-н Штангеев: «Я убежден, что умерший безвременно Семен Яковлевич Надсон, несмотря на безнадежность болезни, мог бы прожить по меньшей мере до весны или даже осени, если бы фельетон Буренина не был напечатан».

В последнем фельетоне, опубликованном в газете «Заря» Буренин обвинил смертельно больного поэта в том, что он представляется больным и умирающим, чтобы жить за счет частной благотворительности.

Это оказалось «последней каплей». 19 января (по старому стилю) 1887 года, в 9 часов утра, после продолжительной агонии Семена Яковлевича Надсона не стало.

Его тело было перевезено в Петербург и похоронено на Волковом кладбище при большом стечении народа, в основном студенческой молодежи и литераторов. Общественное внимание к усопшему поэту выразилось в некрологах, лекциях, рефератах, литературных вечерах, посвященных его памяти, в Москве, Петербурге, Киеве и других городах.