Теодор Гладков - Менжинский

Руководители петербургской общегородской организации были достаточно хорошо законспирированы, и охранке не удалось узнать их имен.

Процесс объединения социал-демократических кружков и групп, стоявших на платформе «Искры», в единую партийную организацию, который так беспокоил охранку, продолжался. В июле 1902 года состоялось общегородское собрание социал-демократов. Собрание единодушно поддержало программу «Искры» и создало комиссию по реорганизации «Союза борьбы».

Огромную роль в строительстве партии, в борьбе с оппортунистами-экономистами, оказавшимися в «Союзе борьбы», сыграла книга Ленина «Что делать?», изданная в марте 1902 года в Штутгарте.

Как и многие другие революционеры-марксисты, Менжинский не только сам перечитывал эту книгу, задумывался и размышлял над ней, о чем свидетельствуют его многочисленные пометки на нолях — восклицательные знаки, подчеркивания, — но и пересказывал ее содержание в кружках, которыми руководил.

Особенно сильное впечатление на Менжинского произвели слова Ленина, о которых он впервые услышал от Стасовой. Слова о том, что без профессиональных революционеров дело никогда не двинется ни на вершок вперед.

Вячеслав Менжинский принял решение связать свою судьбу с пролетарской партией и стать профессиональным революционером. Профессиональный революционер — руководитель рабочих масс, отличающийся высокой сознательностью и дисциплинированностью, глубокой принципиальностью, беззаветной преданностью делу революции, мужеством и отвагой в борьбе с врагами рабочего класса, умеющий подчинить свои личные интересы, интересы семьи интересам партии, готовый на скитания по нелегальным квартирам, по тюрьмам и каторге.

Решение стать членом партии, профессиональным революционером Менжинский принял в момент, когда только что устроилась его семейная жизнь. 23 августа 1902 года Менжинский вступил в брак с двадцатилетней Юлией Ивановной Бурзи.

Через три недели, 15 сентября того же 1902 года, Петербургский комитет оформил принадлежность Менжинского к РСДРП. А вскоре Петербургский комитет направил его на работу секретарем партийного комитета Невского района, то есть на такую работу, которая поручалась профессиональным революционерам.

В феврале 1903 года партия направляет Менжинского как представителя «Искры» в Ярославль. Перед отъездом Менжинский сменил место службы и прописки в Петербурге, 14 февраля он прописался по новому адресу, в доме № 11 по Финляндской улице, как помощник присяжного поверенного. А через неделю, 21 февраля, был уже в Ярославле. Смена места службы и домашнего адреса преследовала цель сбить со следа охранку, если та почему-либо уже начала интересоваться его личностью.

В Ярославле Менжинский остановился в гостинице «Коммерческая». Сдал на прописку паспорт и пошел знакомиться с городом. С Волги дул резкий ветер, мела поземка. Набережная была малолюдна.

Менжинский побывал и в старинной ремесленной слободе, так называемых «Коровниках». Долго любовался архитектурным ансамблем, образуемым церквами Иоанна Златоуста и Владимирской, между которыми высоко вонзилась в небо стройная колокольня, названная ярославцами «свечой». В высоте со «свечой» соперничали Сферичные трубы.

— Над берегами Волги и Которосли прошумели девять реков.

К началу двадцатого столетия Ярославль стал одним из крупнейших промышленных центров России. На берегах Волги и Которосли разместились прядильные, ткацкие, махорочные фабрики, судоремонтный и свинцово-белильные заводы, железнодорожные мастерские, на которых работало более тридцати тысяч рабочих.

Условия труда рабочих были исключительно тяжелыми. Ярославский городской санитарный врач в отчете за 1900 год отмечал, что на бумагопрядильных и ткацких фабриках большая скученность в рабочих помещениях, нет должного освещения, воздух чрезмерно сух, испорчен масляным газом от смазки машин и наполнен мелкой пылью…

В начале XX века смертность в Ярославле была на 50 процентов выше, чем в Москве, и на 75 процентов выше, чем в Петербурге.

Менжинский знал, что уже в 1883 году происходила первая забастовка на Большой Ярославской мануфактуре. В 1895 году — новая забастовка, в которой участвуют тысячи рабочих. Она была зверски подавлена солдатами Фанагорийского полка. Когда весть об усмирении забастовщиков дошла до Петербурга, царь прислал фанагорийцам телеграмму, в которой называл их «молодцами-фанагорийцами» и благодарил за службу.

В том же 1895 году в Ярославле возникает и первый марксистский кружок, установивший связи с рабочими. Организатором этого кружка был студент Демидовского лицея Александр Митрофанович Стопани. Вслед за этим кружком возникли и другие. В конце 1900 года социал-демократические организации Ярославской, Костромской и Владимирской губерний объединились в «Северный рабочий союз».

В апреле 1902 года «Северный рабочий союз» стал жертвой жандармской провокации. По рассказам петербургских товарищей, произошло это следующим образом. Из киевской тюрьмы удалось бежать арестованному социал-демократу Блюменфельду. Оказавшись на воле, он запасся партийными адресами и шифром и пытался нелегально выехать за границу. При переходе границы Блюменфельд был арестован. Партийный шифр оказался в руках охранки. Расшифровав адреса организаций — в их числе был и адрес явки «Северного союза», — охранка снабдила ими провокатора Меньшикова и направила его в Ярославль. Явившись к члену ЦК «Северного рабочего союза» О. А. Варенцовой, провокатор отрекомендовался представителем «Искры». Ему удалось узнать сокровенные тайны организации, ее руководителей. В ночь на 23 апреля 1902 года охранка нанесла тягчайший удар по организации. «Северный союз» был разгромлен, его руководители А. М. Стопани и О. А. Баренцева арестованы. Еще раньше, в январе, был арестован рабочий Герасим Колесников, один из руководителей Ярославской социал-демократической организации.

Возвратившись в гостиницу, Менжинский дождался заранее оговоренного часа и направился на явку. Снова, как и утром, залюбовался красотой города на Волге.

Но наметанный глаз конспиратора уже отметил машинально и «недостатки» города: все улицы Ярославля расположены в шахматном порядке, значит, обнаружить слежку будет нетрудно, но и скрыться от нее — почти невозможно. Если перейдешь на параллельную улицу, шпик обязательно «подхватит» тебя за углом. Никаких кривых переулков, почти нет и спасительных в таких ситуациях проходных дворов (в Петербурге, за Невской заставой и в центре, он их знал почти все!).

Что не, придется действовать иначе: не давать шпикам повода для установления за собой наблюдения.