Теодор Гладков - Менжинский

После II съезда РСДРП, на основе принятых съездом Программы и Устава партии, «Северный рабочий союз» был преобразован в Северный комитет РСДРП.

Во главе Северного комитета и его местных организаций стояли такие выдающиеся деятели Коммунистической партии, как Я. М. Свердлов, М. В. Фрунзе, A. М. Стопани, возвратившийся после II съезда из Пскова в Ярославль, В. Р. Менжинский и другие.

Менжинский входил в бюро Северного комитета, возглавлял вместе с Н. В. Романовым Ярославскую группу и ведал агитационно-пропагандистской работой комитета.

На одно из заседаний бюро Северного комитета проник провокатор, агент охранки. В своем донесении он так охарактеризовал его состав:

«1. Зав. бюро Северного комитета, его называли Макаров, я вам о нем писал, в то время я знал его под именем Ивана Ивановича. [Доктор Плаксин.]

2. Интеллигент, один из членов бюро, заикается.

3. Управляющий конторой газеты «Северный край», блондин, маленькая бородка, среднего роста. [Н. В. Романов.]

4. Неизвестный мне блондин среднего роста, усы, бороды нет, одет в интеллигентный костюм. [Вероятно, B. Р. Менжинский.]

5. Представитель Ярославской группы, брюнет, одет: темная пара, пенсне, фуражка, имеет маленькую бородку, 33 лет. [Н. И. Подвойский.]

6. Представитель Костромской группы, женщина. [Н. А. Дидрикаль.]»

Это сообщение провокатора примечательно тем, что, даже проникнув на заседание бюро комитета, он не смог узнать подлинные фамилии, настолько тонко и умело была поставлена конспирация в комитете.

Пропагандистская и агитационная работа энергично налаживалась в Иваново-Вознесенске, в Костроме, Шуе, Ростове и других промышленных городах. В Ярославле было создано несколько рабочих кружков. Одним из них на станции «Ярославль» руководил студент Демидовского лицея Н. Подвойский, другим — на спичечной фабрике рабочий этой фабрики И. Киселев. Менжинский вел занятия в нескольких кружках, в том числе и с группой студентов-пропагандистов, которые выступали среди рабочих. Он называл эту группу «кружком повышенного типа».

Все знавшие его в те годы отмечали удивительную дисциплинированность Вячеслава Рудольфовича. За год он не пропустил ни одного занятия и ни разу не опоздал.

Поначалу рабочих несколько смущал внешний вид их руководителя. «По нашему представлению, — вспоминал один из них, — революционеры должны быть похожими больше на Базарова, чем на денди. Однако в дальнейшем Менжинский, все более привлекая нас на свою сторону, убедил, что быть революционером — это не значит подделываться под народ, одеваясь в сермягу и лапти».

Менжинский создал также кружок из революционно настроенных интеллигентов-учителей, врачей, инженеров. При кружке существовала собранная на средства слушателей библиотека марксистской Литературы, в которой был «Капитал» Маркса, книги Ленина. И этот кружок Менжинский рассматривал как кружок повышенного типа и, проводя сам занятия со слушателями, готовил их как пропагандистов и агитаторов среди рабочих.

«Слушатели, — вспоминал один из участников кружка, — охотно ходили на занятия, проводимые Менжцн-ским, с большим интересом слушали своего руководителя, глубоко излагавшего учение марксизма, умевшего связать марксистскую теорию с политическими событиями в России, с конкретными задачами революционного движения».

Другая участница кружка, старая большевичка Розанова, вспоминала, что Менжинский был не только прекрасным пропагандистом, но и прекрасным воспитателем. Под его влиянием выросли активные революционеры из рабочих и интеллигентов. Из десяти постоянных слушателей этого кружка — интеллигентов девять, по свидетельству Розановой, стали активными участниками революции 1905–1907 годов и подверглись репрессиям со стороны царских властей.

Развертывалась не только пропагандистская, но и агитационная и организаторская работа на фабриках Ярославля, укреплялись связи с другими городами.

Вспоминая об этом, А. М. Стопани писал:

«После съезда… я направился на работу опять в свои северные леса — в район бывшего Северного Союза, благо в центре этого района — Ярославле, у меня имелись етарые связи по прежней работе девяностых годов… Организуем уже по новому уставу партии… Северный комитет РСДРП с группами Костромской, Иваново-Вознесенской и Владимирской (Ярославская первое время сливалась с самим Сев. комитетом), совершаем объезды, вызываем к себе работников с мест, организуем получение литературы и развоз ее на места. Наконец, налаживаем и свое издательство, сначала гектографическим способом, а затем и типографию…»

Типография, о которой пишет А. М. Стопани, была типография группы «Воля». После длительных переговоров эта группа «вошла в Северный комитет, приняв программу и Устав партии». В этой типографии Северный комитет печатал прокламации и «Листок Северного комитета». Вышло три номера.

В конце сентября 1903 года Северный комитет организует и руководит стачкой рабочих на Дунаевской текстильной фабрике. Забастовавшие рабочие избрали депутацию для переговоров с администрацией. В связи с забастовкой Северный комитет издает несколько листовок.

В одной из них, написанной, судя по стилю, Менжинским, рассказывается о способах борьбы рабочих с фабрикантами и самодержавием.

Активная нелегальная деятельность Северного комитета и особенно работа подпольной типографии вызвали тревогу у охранки. Филерам удалось напасть на след одного из подпольщиков, занимавшегося транспортом литературы. А в ночь с 8 на 9 декабря 1903 года типография Северного комитета в поселке Новом была разгромлена.

Начальник Ярославского жандармского управления полковник Марков об аресте типографии доносил в департамент полиции: «Сегодня ночью смежной городом слободе Новый поселок взята тайная типография во время работы с огромным количеством шрифта и нелегальных изданий, работавшие четверо арестованы, к дознанию приступлено, подробности почтой…»

Типография была арестована, когда в ней печатали 3-й номер «Листка Северного комитета». При аресте были конфискованы типографские станки и около 12 пудов шрифта.

В поле зрения жандармов попал ряд социал-демократов, в том числе Стопани. «В марте 1904 года я должен был оставить работу в Ярославле: интерес ко мне жандармов, — писал впоследствии Стопани, — со всеми вытекающими отсюда последствиями (вплоть до обысков и постоянного караула у квартиры) усилился; слишком много нитей, хотя и неуловимых для охранки, проводилось ко мне в результате целого ряда частичных провалов… Перекинулся я в мае или апреле 1904 года в Баку».

Активная революционная деятельность Менжинского долгое время оставалась неизвестной охранке. Он попадает в поле зрения жандармов в начале 1904 года. В Жандармском списке служащих управления постройки железнодорожной линии Вологда — Вятка на 27 января 1904 года значилось: «4. Помощник правителя дел Менжинский Вячеслав Рудольфович. Знакомство ведет с лицами неблагонадежными в политическом отношении». Полковник Марков 30 марта 1904 года доносил в департамент полиции: «Имею честь присовокупить, что находящиеся на службе на названной железной дороге Вячеслав Рудольфович Менжинский, Александр Петрович Моржов, Владимир и Сергей Александрович Колычевы, Сергей Николаевич Флеровский и Другие постоянно поддерживают сношения с лицами, скомпрометированными в политическом отношении».