П. Люкимсон - Царь Давид

О том, каковы были размеры армии, собранной Давидом в Хевроне, мы знаем из "Хроникона", а затем их повторяет Иосиф Флавий в "Иудейских древностях".

Если оставить те броские эпитеты, которыми "Хроникон" награждает воинов каждого колена ("люди доблестные, именитые в отцовских домах их", "умеющих понимать времена, знающих, что нужно делать Исраэлю", "умеющих готовить войну, со всем военным снаряжением" и т. д.), то картина получается следующая:

колено Иуды (Иегуды) – выставило 6800 воинов (Флавий утверждает, что речь идет лишь о тяжелых пехотинцах, которые, хотя и принадлежали к колену Иуды, вплоть до коронации Давида сохраняли верность дому Саула; точное же число воинов, которое суммарно выставило колено Иуды, по Флавию, неизвестно).

Колено Симеона (Шимона) – 7100 воинов (по Флавию – 7000).

Колено Вениамина (Биньямина) – 3000 воинов (по Флавию – 4000, но данное число не отражало всей силы этого колена – многие его представители колебались в вопросе, признавать Давида или нет, даже после общего сбора в Хевроне).

Колено Ефрема (Эфраима) – 20 800 воинов.

Колено Манассии (Менассии), его половина, живущая на западном берегу Иордана, – 18 000 воинов.

Колено Иссахара прислало, согласно "Хроникону", "200 начальников" и "всех соплеменников их, действующих по слову их". Последних, по Флавию, было 20 000 человек (то есть первые 200 были сотниками).

Колено Завулона (Звулуна) выставило 50 000 воинов.

Колено Неффалима (Нафтали) – "тысячу начальствующих и с ними, со щитом и копьем, тридцать семь тысяч", то есть суммарно 38 000 воинов (по Флавию, "тысяча начальствующих" – это тысяча хорошо обученных бойцов, вооруженных щитами и дротиками; остальные же бойцы этого колена составляли нечто вроде народного ополчения).

Колено Дана выставило 28 600 бойцов (по Флавию – 27 600).

Колено Асира (Ашера) – 40 000 воинов.

Колена Гада, Рувима (Реувена) и часть колена Манассии, жившие на восточном берегу Иордана, суммарно выставили 120 000 ратников.

Особняком в этом войске стояли 4600 левитов и 3700 коэнов – при том, что они участвовали в сражениях, основными для левитов и коэнов считались священнические функции.

Таким образом, суммарно собравшееся под командованием Давида войско насчитывало, если верить этим источникам, свыше 360 000 бойцов. У большинства историков эта цифра, разумеется, вызывает большие сомнения, и их можно понять – речь идет о поистине огромной даже по современным понятиям армии. Трудно поверить, что вся эта масса людей могла уместиться в Хевроне, где, согласно "Хроникону", она пребывала не менее трех дней, в течение которых шли непрерывные пиры, и теперь уже не старейшины, а воинские подразделения колен присягали на верность Давиду.

Согласно Библии, все эти три дня в Хеврон соседствующие с коленом Иуды колена Иссахара, Завулона и Неффалима непрестанно подвозили в Хеврон провиант – "муку, сушеную смокву, и изюм, и елей; и крупного и мелкого скота множество". По Флавию, "вся эта масса войска явилась со своими запасами хлеба, вина и прочих съестных припасов", однако, по мнению скептически настроенных ученых, сама территория, на которой в тот период обретались евреи, не позволяла прокормить и содержать подобную армию.

В связи с этим они вновь задаются вопросом: правильно ли мы понимаем ту систему счета, которой пользовались древние евреи, и не следует ли под словом "элеф" понимать не тысячу, а отряд из ста – ста пятидесяти воинов, то есть подразделение, соответствующее современной роте?

Однако их оппоненты справедливо указывают, что такое понимание ведет к абсурду, так как обычно в этих же источниках указываются не только "элефим" ("тысячи"), но и сотни и даже единицы. Они же напоминают, что согласно Пятикнижию накануне входа в Ханаан еврейская армия насчитывала порядка 600 тысяч воинов. То есть за прошедшие от завоевания Ханаана до воцарения Давида три столетия численность еврейского народа не только не увеличилась, но и существенно уменьшилась – как из-за кровопролитных войн и внутренних распрей, так и из-за ощутимого снижения темпов рождаемости, которыми сопровождался переход от кочевого образа жизни к оседлому.

Три дня пребывания объединенной армии колен в Хевроне отнюдь не были только временем непрерывных пиров и клятв в верности – вне сомнения, Давид устроил в эти дни общий смотр сил и определил каждому колену его место и задачу в ходе будущей войны.

Это были три дня поистине напряженной подготовки к первому и, возможно, самому главному походу Давида – походу на Иерусалим, город, с которым далее будет неразрывно связана вся история еврейского народа.

Трудно, просто бессмысленно пытаться объяснить словами, что значит Иерусалим для каждого еврея. С этим городом связаны самые прекрасные и вместе с тем самые трагичные моменты его национальной истории – голод и осада, разрушение Первого, а затем и Второго храмов, последовавшее за ними изгнание из родной земли и рассеяние среди народов мира.

Однако, во-первых, если еврейское присутствие в Иерусалиме в течение трех последних тысячелетий и прерывалось, то ненадолго – проходил небольшой период после очередного изгнания, и евреи снова селились в этом городе, готовые ради жизни в нем переносить любые тяготы и унижения.

А во-вторых, духовная, экзистенциальная связь евреев с Иерусалимом сохранялась во все времена. Евреи молились и молятся в сторону Иерусалима, перед обязательным благословением после трапезы еврей читал псалом со словами "Если забуду тебя, Иерусалим, забудь меня, десница моя!" – и эти же слова он повторял и повторяет сегодня на своей свадьбе, разбивая стакан в знак траура по Иерусалиму и Храму. В верности Иерусалиму во все времена клялись еврейские поэты, его образ то и дело возникал в еврейской ритуальной живописи; о нем говорили еврейские мистики. С Иерусалимом же для евреев связано, наконец, не только прошлое, но и будущее – вся эсхатология иудаизма сводится к тому, что в итоге в этом городе снова воцарится потомок царя Давида, который станет во главе всемирного правительства и принесет евреям и всему человечеству долгожданные вечные мир, покой и процветание.

Однако в дни царя Давида значительная часть той территории, на которой располагался древний Иерусалим, евреям не принадлежала. Точнее, Иерусалимом в те дни, видимо, назывался целый район бывшего Ханаана, расположенный на границе между землями колен Иуды и Вениамина. По всей видимости, Нов, Гиву и целый ряд упоминавшихся на страницах данной книги городов входили в этот район, однако он отнюдь не был заселен только евреями. В самом его центре, разрывая земли Иуды и Вениамина, жили иевусеи – один из коренных народов Ханаана, который, вопреки завещанию Моисея, евреи так и не смогли изгнать или уничтожить. И не последнюю роль в том, что иевусеям удалось удержаться на своей земле, сыграла их столица – хорошо укрепленная крепость, которая в одних источниках называется Иевусом, а в других – Сионом. Ни Иисус Навин, ни другие еврейские полководцы так и не смогли взять эту твердыню, и иевусеи чувствовали себя вполне надежно под защитой ее стен.