Уинсли Кларксон - Стинг. Тайны жизни Гордона Самнера

Одной из самых больших проблем того времени был масштаб успеха, которого достигла «Полиция». Это означало продолжавшееся отдаление от Фрэнсис и Джозефа. Супруги считали, что им повезло, если они видели друг друга больше двух недель в течение трех месяцев.

Когда бы Стинг ни появлялся в Ирландии, у него на буксире была свита, включая Лэрри — телохранителя, личного спортивного тренера, который иногда совмещал свои обязанности с обязанностями горничной, если Стингу надо было приготовить чай.

Физическая подготовка Стинга была его настоящей навязчивой идеей. Он был особенно горд, когда доктор провел медицинское обследование и сделал заключение, что он в прекрасной форме. Стинг сам полагал, что он даже в лучшей форме, чем в семнадцать лет.

Обладать таким внезапным богатством было, безусловно, интересной перспективой. Но большинство его миллионов все еще существовали на бумаге, а не в руках. «У меня в действительности почти не было денег. Мы продали пять, даже шесть миллионов альбомов, а я получаю с каждого по двадцать пенсов. Мы заработали большие деньги, но я их еще не получил. У меня нет дорогих привычек. В следующем году я буду богатым, и вот тогда смогу испортиться».

Продуктивность группы и особенно Стинга приблизительно в то время резко упала. На лето планировались написание и запись их третьего альбома, но только одна новая песня была включена в «живое» выступление группы во время мирового турне. «Доведенный до слез» была написана Стингом как реакция на «ежевечерний просмотр телепередач о том, как умирает третий мир»: «Представляете, вы читаете цветное приложение за чашкой кофе воскресным утром и видите фотографию ребенка на грани ужасной смерти».

Примечательно, что забота Стинга о «третьем мире» становилась очевидной еще до того, как он обеспокоился состоянием тропических лесов.

Короче говоря, Стинг отчаянно нуждался в отдыхе, чтобы перезарядить свои батареи и как бы снова познакомиться со своей семьей. Он купил прекрасный георгианский дом в Ирландии по совету своего бухгалтера, который предположил, что переезд мог бы сэкономить ему сотни тысяч фунтов на налогах, благодаря небольшому послаблению, сделанному для артистов в Ирландии. Фрэнсис также была очень заинтересована в переезде в то место, которое она считала своей родиной.

По приезде в Ирландию Стинг снял телефонную трубку с рычага, отказался видеть кого-нибудь еще кроме Фрэнсис и Джозефа и попытался расслабиться, придумывая несколько новых песен для третьего альбома группы.

Пока все это происходило, группа получила несколько тяжелых ударов критики из среды музыкального бизнеса и своих поклонников за переупаковку своих предыдущих синглов и их выпуска в качестве «Ограниченного издания» в количестве пятидесяти восьми тысяч штук по 5.99 фунта в мае. Майлз утверждал, что необходимо «иметь выпуск какого-нибудь продукта», и трио согласилось. Но это было чудовищной ошибкой — считать, что поклонники раскошелятся на третью версию «Роксаны»! Вот несчастливый пример того, как «Полицию» втянули в бездумную коммерческую авантюру.

Шум вокруг синглов ознаменовал определенное ухудшение отношений в группе, и Майлз Копленд постоянно оказывался в центре бесчисленных проблемных ситуаций.

Один большой скандал произошел, когда Стюарт начал спорить с Майлзом из-за того, что менеджер намеревался начать гастроли в Бельгии ранее, чем планировал, несмотря на то, что группа все еще записывала следующий альбом «Zenyatta Mondatta». В конце концов они закончили запись в 4 часа утра, а затем отправились в Бельгию, начав первую часть своего нового мирового турне.

Стинг больше всех не хотел отправляться в дорогу после столь необходимого ему отдыха в Ирландии с Фрэнсис и Джозефом. «Мне очень хотелось записать «Зеньятту», потому что я написал для этого альбома много песен. Но когда пришлось опять отправляться в путь, то меня буквально выволокли из дома».

Разгадка этой проблемы частично состояла в том, что Майлз теперь имел существенную власть и осуществлял контроль. Он был четвертым членом «Полиции». Он зарабатывал четвертую часть всего, что получала группа, и принимал решения, когда дело касалось всех аспектов ежедневного руководства «Полицией». Проблема была в том, что трио часто так погружалось в выступления и записи, что иногда музыканты упускали из виду важные детали — даты своих гастролей, и так далее.

Затем «Полиция» прервала свою напряженную программу записи, чтобы совершить самое крупное благотворительное выступление под названием «Регатта Де Боул» в Милтон Кейнес Боул.

Майлз отстранился от прессы, пытаясь заставить всех фотографов подписать контракт, давая им процент от денег с фотографий «Полиции».

Музыкальная газета «Саундс» отреагировала тогда следующим образом: «Разве так должен вести себя менеджер преуспевающей группы? Что-то мы не помним, чтобы он пытался остановить людей, когда они пытались сфотографировать «Полицию», до нынешнего успеха. Когда вы считаете, что роль фотографов уже сыграна в создании успеха группы, это справедливо вызывает у вас тошноту, не так ли?»

Неудивительно, что несколько фотографов согласились подписать трехстраничные контракты Майлза, и было бы справедливым сказать, что эта схема определенно имела обратное действие.

Майлз даже договорился о снижении гонорара Найджела Грея, так что в конечном итоге, выпуск третьего альбома группы «Zeneatta Mondatta» стоил всего тридцать пять тысяч фунтов — невероятно дешево, если принять во внимание, что ему была гарантирована миллионная распродажа.

Отношения между Стингом и Стюартом всегда были, мягко говоря, непостоянными, но в этот период они начали просто-напросто драться, используя приём захвата руками. Это было для них обоих как клапан для сброса давления. Однако всегда присутствовала и легкая нота серьезности, когда физическая сторона дел шла из рук вон плохо, что случалось часто.

Хотя Стинг из них двоих был сильнее физически, Стюарт знал точно, как ударить ниже пояса: «Если я хотел превратить Стинга в визжащего маньяка, все, что мне надо было сделать, так это назвать одну из его песен популярной мелодией. Это срабатывало каждый раз».

Однажды Стингу удалось разозлить Стюарта. Стюарт объясняет: «Однажды он заставил меня вопить и орать целый день, когда сказал, что люди на дискотеках не могли танцевать под наши записи. Это меня достало. В конце концов танец зависит от меня: я — ударник. То, чем я горжусь, — это именно возможность танцевать под нашу музыку».

Для людей со стороны это может звучать слишком по-детски, но «Полиция» считала всё это убийственно серьезным.