Уинсли Кларксон - Стинг. Тайны жизни Гордона Самнера

Зал погрузился в молчание. Никто не сказал ни слова. Они сели, и это был шепот шока. Что он сделал? Никто не мог в это поверить. Группа продолжала играть. Настоящая полиция смотрела на них; невероятно, чтобы иностранец мог оскорбить их полицейских таким образом!

Я посмотрел на Стинга — у него «отпала челюсть», и он во все глаза смотрел на Энди, который отошел в сторону и смотрел на Майлза, который стоял, обхватив голову руками. Тогда Стинг сказал Энди: «Ты явно собираешься задержаться здесь после Рождества. Что нам принести тебе в тюрьму?»

Все смотрели на Энди, который продолжал играть.

Тем временем тот полицейский, которого он ударил, обошел с другой стороны, орал и выкрикивал ругательства на сцену. Другие полицейские подошли и спешно увели его.

Минуту спустя после завершения концерта офицеры, одетые в штатское, направились за кулисы. Стояли крики и шум, а Майлз закатил глаза и сказал: «Докатились».

Переводчик пытался смягчить ситуацию. Но полицейские были очень рассержены. Мы направились в гримерную, которая была на вид гримерной спартанского училища, вся в железных запирающихся шкафчиках. Я пошел вниз с группой в тот момент, когда они спускались со сцены.

Мы стали в стороне, а Майлз и Стинг набросились на Энди: «Ты с чем играешь? Не делай таких вещей». Энди ответил: «Я не терплю, когда так обращаются с детьми. Я не терплю!»

Тут в гримерную ворвались полицейские в плащах. Пятеро плюс еще один в форме. Тут ещё были переводчик и тур-оператор. Один из полицейских в плаще схватил Энди Саммерса за горло и приподнял его над землей дюйма на четыре, а затем швырнул на ящички, при этом голова Энди ударилась об них.

Все замерли. Мой фотограф пошел сделать несколько фотографий, но полиция ему не дала. Тем временем Энди продолжали бить об ящики. Майлз кричал переводчику: «Ради бога! Разберитесь с ними!» Царил хаос.

«Как-то же можно с этим разобраться!»— кричал Майлз.

«Да, — ответил переводчик. — Нам придется заплатить немного денег».

Я никогда не узнал, сколько они заплатили. Но все успокоились. Стингу и Стюарту было сказано отправляться обратно в отель. Энди был задержан. Он сидел на скамейке напротив ящиков, дрожа как лист, в то время пока все еще кричали и спорили на разных языках. Затем полиция вышла и вернулась с другим человеком в костюме: он пришел с тем полицейским, которого ранее ударил Энди. Тогда Майлз сказал Энди: «Тебе придется извиниться публично. Они привели своего фотографа в комнату и настояли на том, чтобы оба мужчины пожали друг другу руки и улыбнулись, чтобы история о том, как Энди извинился, могла бы просочиться в прессу. После того как фотография была сделана, все ушли. Она была на первой странице местной газеты на следующий день, чтобы показать местной молодежи, что если сделаешь такое, то так просто не ускользнешь. Полиция исчезла так же быстро, как и появилась. В комнате остались только Энди, я и фотограф. Энди трясся и плакал. Я сказал ему: «Давай, приятель, все закончилось, все сделано!»

Мы отвезли Энди обратно в отель, потому что ему не оставили даже никакого транспорта. Затем я повернулся к Энди и сказал: «Все закончилось. Конец. Давайте пойдем выпьем втроем. Ты же не хочешь оставаться один?»

Энди просто сел, трясясь, на заднее сиденье машины: «Я не могу это сделать. Я собираюсь пойти в свою комнату и побыть один».

Позже Майлз сказал Гордону Блейеру: «Ты правильно выбрал выступление, на которое стоит приехать, не так ли?»

На следующий день все это превратилось в добродушную шутку. Стинг даже сказал Энди: «А, ты еще здесь? А мы думали, что тебя заколотили».

22 декабря группа вернулась домой и отыграла три быстрых выступления, в том числе пару выступлений под сооруженным навесом на пять тысяч человек в южном Лондоне на Тутинг Коммон. Там не было сидячих мест, и была ужасная толчея. Многие падали в обморок, и было множество травмированных. На группу обрушилась критика со стороны прессы, но никого особенно не винили, так как это был просто эксперимент, который оказался неудачным.

Рок-критик «Daily Mail» Симон Киннерсли писал: «Это был позор. Фэны платили по пять фунтов, чтобы отстоять в очереди сорок пять минут в грязи и войти для того, чтобы прождать еще два часа, прежде чем «Полиция» соизволила появиться. Даже когда она появилась, большинство из почитателей все равно не могло их видеть, потому что сцена была недостаточно высоко расположена над публикой. Сама идея появиться под цирковым тентом могла бы сработать в июле. Но в декабре это было чудовищно».

После заключительного концерта в Тутинге состоялся вечер для «Полиции» в «Холидей Инн», в Челси. Стинг был первым, кто свалился в бассейн и быстро затянул туда Фрэнсис. Энди Саммерс разделся до трусов и нырнул, за ним последовали и многие другие гости.

Вернувшись домой в Ирландию со своей семьей, Стинг почувствовал себя совершенно истощенным после этого изнурительного турне и жёсткого графика записей. Все это усугубилось чрезмерным количеством конопли и кокаина, которое он принял за последние двенадцать месяцев. Он был нервным и нетерпеливым практически со всеми.

Рождественская неделя отдыха оказалась слишком короткой для Стинга. Только он почувствовал вкус к семейной жизни, как пришлось вылететь в Америку на мероприятие, которое Майлз классифицировал как «Большое мероприятие» — аншлаговый концерт на нью-йоркском Мэдисон Сквер Гардэн, одном из самых престижных стадионов мира.

Майлз был в больше всех возбужден этим событием, потому что «Полиция» была первой из групп так называемой «новой волны», которой позволили играть в Гардэн.

Стинг был потрясён приемом в Гардэн, но чертовски устал. «Полиция» уже имела зарезервированные гастроли в Японии, Австралии и Европе, которые повторяли бы то, что они уже проделали годом ранее. В этот раз они пропустили экзотические места. Они даже записали испанскую и японскую версии «Де До До До». Это была такая гонка, за которой едва кто-либо поспевал.

Группе надо было прекратить быть «Полицией» на некоторое время, отдохнуть и насладиться той финансовой безопасностью, которой они достигли. Они также нуждались в том, чтобы заново открыть себя как индивидуальности. Ссоры и огорчения, которые начали повторяться в этом году, стали очевидными для всех, и некоторые начали задумываться, как долго группа протянет вместе. Они только что провели два года в непрекращающемся пробеге по всему миру как звезды первой величины. Что-то начало ломаться. Энергия, которая вела их через все препятствия, не могла быть бесконечной.

В марте 1981 года они отменили европейскую часть своего последнего мирового турне. Стинг вздохнул с облегчением. Он знал, что начали появляться трещины, и каждому из них был нужен отдых друг от друга.