Игорь Кио - Иллюзии без иллюзий

Обосновавшись в Израиле, Фрадкис подумал, что женатому всегда легче. Общие друзья нашли ему там невесту — какую-то даму, очень респектабельную и приятную, пятидесяти лет. И вроде бы все было хорошо, но что-то в ней его шокировало настолько, что он даже не встал ее проводить, когда она уходила. Друзья заволновались: «В чем дело? Такая милая женщина, почему, Леня, ты так по-хамски себя повел, даже не пошел ее провожать?» А он сказал: «Вы видели ее ноги? Она же ходит косолапо, она же ходит как медведь…» То есть при всем меркантилизме, при всем его рационализме Фрадкис, тем не менее, оставался эстетом, ревнителем женской красоты.

Когда в Израиле чуть ли не в первый день нашего там пребывания — страна небольшая — Юлик Малакянц (крупный эстрадный администратор, сейчас работает с Константином Райкиным, а вместе со мной начинал «Шоу-иллюзион Игоря Кио») встретил своего предшественника — Фрадкиса, Леонид Николаевич был в обиде на меня. Но с Малакянцем-то отношения у них великолепные. Хотя Фрадкис, конечно, ревновал к Юлику дело Кио, которому столько служил. Малакянц ему искренне обрадовался: «Отлично выглядите, Леонид Николаевич. Похудели — и кажетесь даже выше ростом». У Фрадкиса побагровела лысина. «А вы, — сказал он злым голосом, — все ниже, ниже, ниже…»

Затрудняюсь предположить, как выглядел бы Фрадкис в условиях гораздо большей коммерческой свободы. Все-таки самостоятельным финансовым лицом он никогда не был.

В тель-авивской квартире Фрадкиса висит моя фотография с надписью: «Л. Н. Фрадкису — главному соучастнику всех наших аттракционов». По-моему, точнее не скажешь.

Когда в восемьдесят девятом году наметились некоторые условия, позволявшие зажить самостоятельной жизнью и не зависеть от многих идиотов-начальников, то я незамедлительно подал заявление об уходе из Союзгосцирка. В Союзгосцирке к тому времени сделался, по-моему, полный бардак, и управляли им такие руководители, что сопротивления моему уходу, в общем, никакого и не было. Уходите — ну и уходите. Подумаешь! Я создал собственное дело: экспериментально-творческое объединение «Шоу-иллюзион Игоря Кио». Название не очень-то мне и нравится, придумал его мой директор Юлий Захарович Малакянц, с которым я познакомился за несколько лет до того, когда он первый еще в прежние времена дал мне возможность зарабатывать деньги. Пригласил меня на так называемые «чёсы», сначала на Дальний Восток, потом в Магадан, потом в Читинскую область, потом куда-то еще. Мы с ним сделали сотни концертов на сцене, и я впервые, в отличие от цирка, имел возможность официальным или полуофициальным путем заработать много денег. Когда я начинал свое дело — позвал Юлика директором. Он финансист и хорошо во всем этом разбирается. Малакянц вообще человек очень способный, очень энергичный, не могущий сидеть на одном месте, излучающий, как минимум, просто трехсотпроцентную энергию. Человек интересный. И товарищ мой по сегодняшний день. Но Юлик не созидатель, а в основном гениальный эксплуатационщик. Поэтому сегодня, когда мы уже вместе не работаем, оставаясь в отличных отношениях, он устраивает концерты Райкина, Хазанова — умеет это делать виртуозно — и зарабатывает деньги. Потом пришли новые люди — и я создал еще одну фирму. Я пригласил Андрея Качаровского — молодого человека, который работал администратором в нашем иллюзионе. Исполнительного и хорошего парня, попытавшегося придать какое-то коммерческое направление нашей деятельности. На первых порах это удавалось неплохо, потом несколько хуже. Тогда Андрей привел Александра Михайловича Волкова, который, по идее, должен был бы тоже стать коммерсантом, потому что жить-то мы начали самостоятельно, всё за свой счет, никаких государственных дотаций, спонсоры — редкость. И ощутили прелесть свободы, но и большие сложности. За свой счет жить трудновато…

Но ни у Малакянца, ни у Андрея Качаровского, ни у Александра Волкова не оказалось, увы, торговой жилки. Однако в лице Александра я приобрел серьезного, можно сказать идеального, помощника в моей основной работе.

Мой старший ассистент Анатолий Яковлевич Мандригель — человек уже пожилой — ко времени появления Волкова серьезно болел — и мне требовался работник, который бы отвечал за техническое оснащение шоу, за состояние аппаратуры, за дисциплину, за четкость работы, за общее состояние дела. И я быстро понял, что Саша Волков в этом смысле — приобретение.

Толя Мандригель начал работать еще у отца.

Отец гастролировал в Днепропетровске, а Толя жил рядом с цирком и, будучи пятнадцатилетним мальчишкой, влюбился в цирк — и безвозмездно всем помогал: кому ассистировал, кому оказывал личные услуги (если надо, бегал за водкой), ездил на завод, где изготавливали аппаратуру, ухаживал за животными, в общем, превратился в униформиста-энтузиаста. И отец взял его так называемым разовым ассистентом. Мандригель, конечно, мечтал поехать с Кио дальше. О том, чтобы брать несовершеннолетнего, и речи быть не могло. Но когда реквизит загрузили в товарные вагоны и состав должен был вот-вот тронуться, Мандригель залез в один из вагонов — и отправился с цирком в далекий путь от Днепропетровска до Свердловска. Это был рискованный поступок с его стороны, но, тем не менее, он его совершил. Когда отец об этом узнал, он уже не смог отказать парню — и Мандригель с тех пор работал у Кио. И проработал сорок с лишним лет.

Когда Мандригель был мальчишкой — согласитесь, очень давно, — в цирках проводились обязательные политинформации, политзанятия. И был случай, когда Толю, который, с точки зрения партийных руководителей, проводивших занятия, не казался политически подкованным и не сумел ответить на большинство их вопросов, спросили уже в отчаянии от его неподготовленности: «Ну ты хоть знаешь, кто у нас в стране самый главный человек?» — и он совершенно спокойно ответил: «Конечно, знаю». — «Кто?» — «Кио и Сталин».

Кроме Мандригеля, можно вспомнить и других замечательных ассистентов (а для иллюзиониста это всегда более чем важные помощники). Они никак не просто униформисты. Это люди, которые помогают нам сыграть тот или иной трюк, — и они должны быть очень профессиональными людьми. Именно такими и были у отца Иван Татаринский, Иван Брюханов, Петр Липковский и другие. В мою бытность — Толя Колоденко, который сейчас стал замечательным артистом. Когда-то я задумал сделать новый трюк с появлением медвежонка: мне ребенок-подсадка дарил цветочки и игрушечного медведя, я клал его в коробку, а затем вместо игрушечного появлялся живой медвежонок. Толя Колоденко прежде ассистировал дрессировщику Иосифу Монастырскому, имел опыт работы с медведем — и когда мы купили маленького медвежонка, начал репетировать с ним участие в задуманном трюке. Время шло — требовалось периодически менять «исполнителей», и каждый раз к нужному времени мы, благодаря усилиям Колоденко, получали достойную замену. Параллельно он готовил свой сложный номер «Медведь на свободной проволоке», где медведь выполнял такие же трюки, как и люди-канатоходцы. Анатолий Колоденко уже шесть лет живет яркой и самостоятельной артистической жизнью, поскольку номер его нарасхват — он гастролировал в Южной Америке, во Франции, Италии, Испании. В Толином номере уникальная дрессура: медведь работает на проволоке, а Толя вообще стоит в стороне — это считается высшим классом дрессировщика. И для импресарио очень выгодно, когда в номере всего один медведь и один дрессировщик.