Тамара Черемнова - Трава, пробившая асфальт

Мишка вырос в здоровенного котищу, и его пришлось отдать в хорошие руки. Слишком хлопотно стало держать в доме инвалидов — повадился бегать в подвал, оттуда возвращался с блохами и болячками. Только выведешь их, как он снова в подвал по зову кошачьей души.

Потом, стосковавшись по родственным мохнатым душам, Ольга выпросила у Валюшки еще одного котенка — так появился черно-белый Васька.

Однажды Ольга ушла на работу, забыв его покормить. А на нашем столе, как на грех, стояли две порции супа-ухи в тарелках, прикрытых сверху вторыми тарелками. Мало кто из кошачьих устоит перед таким соблазном. Васька проорал минут пять, усек, что кормить его не собираются, вскочил на Ольгину кровать, добрался до тарелок, аккуратно сдвинул носом верхнюю и принялся лакать уху, урча от наслаждения. Если б я могла передвигаться, оттащила бы Ваську за шкирку. И уж конечно бы накормила его. Попыталась договориться с Васькой по-доброму: лежу и взываю к Васькиной совести. А Васька в точности как его тезка из басни Крылова — «слушает да ест». Я перешла к угрозам — давай, давай, ешь Ольгин суп, вот она придет, и ты получишь тапком по одному месту!

Так и произошло. Конечно, бить Ваську я не позволила и остановила гневающуюся Ольгу с занесенным тапком. Отдала ей свою порцию ухи, которую Васька не тронул, сообразив, что при мне есть мою уху — это неприлично. Я оценила Васькину деликатность и увековечила его в своих сказках.

Поездка в «Таргай» в 1996 году помогла мне завести множество знакомых из разных уголков Кемеровской области. Я активно переписывалась с ними, и до меня долетела информация, что в Новокузнецке открылся новый дом-интернат для престарелых и инвалидов, просторный и оборудованный по последнему слову техники.

Эх, мне бы туда… И дом с большущими удобствами, и мой Новокузнецк, где я родилась и прожила свои первые шесть лет — самые счастливые и безоблачные годы. Покровительствовавшая мне Надежда Константиновна Трушина уже не работала в Облсобесе, ее перевели в другую организацию. И я рискнула письменно обратиться в Облсобес сама. Сочинила подробное письмо-просьбу, объективно обрисовала картину своего пребывания в Инском доме — ко мне прекрасно относятся, но имеются технические сложности. Изложила свои доводы, сообщила, что родом из Новокузнецка, и попросила для нас с Ольгой путевки в Новокузнецкий дом престарелых и инвалидов. Конечно же вдвоем. Если бы я оставила Ольгу, ее бы мигом перевели обратно в Бачатский ПНИ за профнепригодность. Как няня она неважно справлялась со своими обязанностями по состоянию здоровья, и ее держали исключительно как моего личного помощника.

Как же мне хотелось вернуться в город своего детства! При одном слове «Новокузнецк» набегали сладостные воспоминания — наш домик, дед с бабой, любящие родители… Тогда меня любили…

Еще меня обуревало недостойное желание досадить своим родственникам за то, что любили и разлюбили. За то, что сдали в Бачатский детдом. За то, что насильно заставили покинуть Новокузнецк. За то, что редко навещали. За то, что не приглашали в гости. Такой вот детский ход — ах, не зовете меня в Новокузнецк? А я сама туда приеду! Без вашей помощи!

Ответ из Облсобеса все не приходил, но я упрямо твердила себе, что все равно вернусь в Новокузнецк. И в 1997 году случилось то, чего я так добивалась. Однажды, когда я по делу спустилась на первый этаж в бухгалтерию, мне вдруг объявили:

— Черемновой и Рачевой пришли путевки в Новокузнецк.

Я растерялась, вроде уже и ждать перестала. На следующий день поехала на прием к директрисе — выяснить, уточнить, договориться о переезде. Дожидаясь своей очереди, увидела врача Сергея Александровича Червова. Он работал в Беловском доме недавно, но у нас быстро установились добрые отношения.

— Тамара, а ты что здесь сидишь? — спросил он.

— Да вот насчет машины хочу договориться, — ответила я.

— И куда едешь? — поинтересовался он.

— В Новокузнецкий дом перебираюсь.

— Тамара, зачем тебе туда переводиться? Здесь твои ровесники, а в Новокузнецком доме в основном престарелые.

— Сергей Александрович, так я тоже уже немолодая, пятый десяток разменяла.

— Там в Доме престарелых будут люди вдвое старше тебя.

— Ну, опыт общения с людьми намного старше у меня имеется: в Прокопьевском ПНИ меня поначалу подселили к пожилым женщинам, и я с ними отлично ладила. — И я улыбнулась, вспомнив своих трогательных трех Маш.

— Тамара! Здесь тебя знают, уважают. Весь город Белово тебя читает, и в газетах печатают. А в Новокузнецке каково тебе будет? Подумай, стоит ли уезжать? — не унимался Сергей Александрович.

Но я только качала головой. Доводы Сергея Александровича были разумны, но если уж я рванула в своих мыслях вперед и убедила себя в крайней необходимости чего-либо — это уже бесповоротно… Оставалось только согласовать все с Ольгой и собрать вещички.

И вот машина-газель вновь мчит меня по дороге, как и восемь лет назад, но теперь уже в мой родной город, в город детства, откуда меня увезли в неполных семь лет… И вот я возвращаюсь сейчас, когда мне уже в шесть раз больше, почти сорок два!

Семь умножить на шесть равно сорока двум…

Я прожила один временной отрезок в Новокузнецке и пять последующих таких же отрезков вне его и не побывав там ни разу…

За восемь лет в Инском доме инвалидов было всякое. И хорошо, и радостно, и сложно, и тяжело. Но относились здесь ко мне с уважением, считались со мною, старались помочь. А главное, я продолжила свой литературный путь — сочиняла и отпечатывала сочиненное на машинке. Сказки и рассказы публиковали, и меня именовали писательницей уже без сарказма.

В октябре 1997 года нас с Ольгой повезли в Новокузнецкий дом-интернат для престарелых и инвалидов № 2. От Белово, где находится Инской дом, до Новокузнецка не так уж далеко — сто с лишним километров. Доехали быстро, но долго плутали по улицам Новокузнецка, шофер из Инского не знал, где находится новый дом-интернат.

Я смотрела в окно «газели» и пыталась найти хоть что-то знакомое, что запомнила с детства. Наивно! Ведь меня увезли из Новокузнецка в 1962 году, а сейчас на дворе 1997-й. И это уже совершенно другой, незнакомый мне город, ведь столько лет пролетело!

Часам к четырем вечера подъехали к дому-интернату. Медсестра, сопровождавшая нас с Ольгой, пошла оформлять документы. В газель заглянула директриса этого дома. Она не представилась, но кто-то из находящихся поблизости шепнул: директор.

— Ну и кто тут к нам приехал? — сухим тоном спросила она. Резко спросила, недружелюбно. Малообещающее приветствие, могла бы встретить подушевнее.