Кэтрин Хепберн - Я. Истории из моей жизни

Папа же называл ее лагуной. Но мне она напоминала болото. В шторм, особенно при северном ветре, вода поднималась. Именно по этой причине мы подняли дорогу и сделали эту насыпь — нечто вроде дамбы, чтобы защитить дом. От первоначальной растительности, которая существовала еще до появления насыпи, осталась одна нэнтекетская сосна.

Справа и слева от зарослей можжевельника — сорняки, щавель, жутко густая пампасная трава. Мы начали копать. Копали, копали — Сэнди вилами, я лопатой. Налегали на черенки, переворачивали пласты дерна и одновременно подрубали корни травы. Налечь, подсечь, провернуть, вытащить, подрубить, вытащить рукой. Кошмар! Моя спина, моя поясница, мои пальцы, мои ноги. Бедные связки! Дэвид присел перевести дух на единственный наличествующий стул.

Его беглый, спонтанный комментарий: «Если не уничтожать корней, вся работа насмарку. Они закрепятся раньше, чем вы успеете пласт перевернуть… О, Кэт, это ты слабо подрубила. Надо поглубже копать и обязательно вытаскивать. Спешить не надо, раздражаться — тем более».

Дэвид последнее время жил по гостиницам, несколько месяцев просидел за пишущей машинкой. Физически он был в худшей форме, чем я. Возраст у нас вроде бы одинаковый. Он решительный и упорный, и я решительная и упорная. Сэнди была на добрых тридцать лет моложе нас обоих. Все трое мы и по воспитанию, и по природе готовы справиться с задачей. Справились. Справились хорошо.

К концу первого дня мы прокопали метров тридцать насыпи. Сорняки — куча за кучей — оттаскивались к нашей свалке. До нее было примерно триста метров. Идти нужно было в горку, а тачка была тяжелая, большая — та, что мне нравилась. Она находилась в доме Манди — моего племянника, сына Дика. Дику нравилась легкая тачка. Каждому свое.

Подхватить ее, нагруженную, за ручки, отвезти наверх, разгрузить, назад, вновь загрузить. О, я так устала: моя спина, мои ноги, мои руки, мои пальцы. Забудь про все это. Просто держись на ногах, Кейт.

Дэвид продолжил:

— Ну, теперь можно сажать. Приступаем ко второй фазе операции. Айву!

— Мне?

— Нет, сажать будет Сэнди — она специалист. Как тебе этот, Кейт? Этот оттенок красного…

Сэнди подготавливала к посадке почву, которую мы освободили от сорняков. Она рыхлила ее всю — и глубоко. Дэвид опускал в лунки саженцы и следил, чтобы было все правильно.

— Мне кажется, если мы сгруппируем три желтых ракитника… будет, как солнце.

— Кейт, у тебя есть удобрение?

— Сейчас привезу. — Я пошла в гараж, вытащила оттуда двадцатикилограммовый мешок с удобрением, погрузила его на тачку. О, неужели я так устала?.. Неужели они никогда не остановятся?

— Ну, это же замечательно, дорогая! Сэнди, открывай мешок.

— Нет, давай я… — И поплелась в дом за ножницами. — Все! Видно, мне конец… Моя спина…

— Чудесно, дорогая. Вот-вот, с уголка — нет, пусть Сэнди сама. Она знает, сколько надо сыпать. Видишь ли, это очень ответственный момент. Все эти штуки связаны капиллярами. Поэтому надо разрыхлить все края и дно ямы, а потом вытащить саженец из горшка и расправить корни. Только смотри осторожней, а то можно поранить корни. Надо просто распрямить кончики и… Вот так, правильно… Теперь чуть разверни его. Ну вот, чудесно. Да… когда внесешь удобрение, тщательно перемешай его с землей, чтобы не сжечь корни.

«Пропади они пропадом, эти корни! — подумала я. — Я вот-вот издохну. Что, и меня в эту лунку закопают? Это не люди, а машины какие-то».

— Ну вот… Теперь надо полить… Можно будет подать воду от…

— Сейчас принесу шланг. — Я обошла весь дом и собрала все шланги — они были подсоединены к различным кранам вокруг дома.

— Ну, давай же, отвинчивай! — Я так устала… О, какой кошмар: ты устала, они устали, весь мир устал… — Снимай же его, снимай! — Я стащила шланги в одно место и соединила их, получился один достаточно длинный шланг.

— Теперь включай воду — не спеши. Ну…

— Выключай, выключай же… Дай я сам. — Дэвид подошел к крану. — Вот видишь, дорогая… Ведь ты не хочешь устроить потоп? Правда, дорогая? — крикнул он Сэнди.

— Совершенно верно! — откликнулась она.

— Послушай, дорогая, а может, тебе пойти в дом и отдохнуть? Мы можем обойтись…

— Нет, я в порядке. Вот только разделаюсь с этим месивом…

В самый разгар этой утомительной работы мы сделали паузу, привели себя в порядок и отправились в питомник — подкупить саженцев. Взяли еще две глицинии, три белых ракитника, дерн из червячной травы и целый ящик плюща. А — одно к одному! И я взяла несколько однолетних растений, чтобы высадить их на цветочной клумбе с фасада: «Красавец Ульям» — роскошная светло-вишневая гвоздика, ее легко сажать. А потом увидела очень крепкие с виду растения — бахчевые какого-то сорта. Какие именно, без очков не разобрала. Выбрала четыре растения.

— Что это? — спросил Дэвид.

— Бахчевые.

— Бахчевые? — переспросила Сэнди. — Какие?

Разумеется, я не знала. Огурцы, кабачок, мускусная дыня, арбуз? Просто они приглянулись мне своей внушительностью, крепостью и яростью. К тому же ничего подобного я еще не сажала.

— Мускусная дыня, надеюсь. Я люблю дыни.

— За ними требуется уход и уход, — предупредили они.

— О да. — Кожей же я чувствовала, что в эту минуту они на самом деле думали: «Дыня? Зачем ей дыня? Мы еще с насыпью не управились. Просто бзик?! Какое легкомыслие… Хорошо же она занимается садом…»

Действительно ли они так думали, или мне, грешной, это только казалось? Опять за лопату. Посадили первую сосну. Оставалось одолеть еще метров шесть. Под сосной, конечно, были сорняки… К этому моменту все мое тело онемело. «Ты хоть понимаешь, кто ты, Кейт? — сказала я самой себе. Мое тело было сгустком боли и отчаяния. — В этой компании ты — работяга-кули. Тупая… дремучая… кретинка. Тебе надо остановиться. Тебе ведь уже все равно — приживутся саженцы или нет. Равно как — где и как их сажать».

Подул ветер. Северный. Прямо нам в лица. Что ж, благодаря Богу я еще стою под этой сосной. Копай, тащи, припадай к земле. Я подняла глаза. Прямо в глаз угодила хвойная иголка. «О Боже, — подумалось, — я так устала, не могу даже моргать».

— Красиво смотрится, дорогая. Какая красивая форма у этого дерева.

Его замечание задело меня: черт, мне все равно, какая у него форма — в какой я форме — а она безнадежная.

— Благодарю, — сказала я. И подняла голову. Действительно — очень красивое дерево.

— Ничего, осталось пройти еще всего шесть метров, — сказал Дэвид.

Он давит на меня! Подбадривает! Так ли? Да, подумалось, шесть метров. Если не помру. Ну что же ты не останавливаешься, Кейт? Ты умираешь от усталости, иди в дом, прими душ и ляг в постель… Нет, не стану делать этого. Я чересчур горда. Останусь здесь и буду тянуть свою лямку, пока они не прекратят работу или пока я не умру.