Фриц Шахермайр - Александр Македонский

Достаточно перечисления этих имен, чтобы понять чисто политический характер задуманных Александром браков. Важно было соединить родственными узами не только царствующие дома, но и македонскую высшую и служилую знать с самыми аристократическими иранскими родами. Семьи Артабаза и Атропата, а также, по-видимому, Фратаферна и других верных Александру людей теперь связывали родственные узы с македонскими приближенными царя. Александр подумал и о детях от этих браков. Им ведь предстояло в будущем унаследовать империю, объединявшую Запад и Иран. Какое большое значение придавал этому Александр, видно хотя бы из того факта, что в результате этих браков его будущие дети становились двоюродными братьями детей Гефестиона.

Легко понять стремление Александра связать свой род с династией Ахеменидов: такие поступки характерны для многих завоевателей, находившихся в подобном положении. Не нуждается в оправдании и покровительство брачным союзам между представителями македонской и иранской аристократии. Однако нас не может не ужасать холодная рассудочность царя, принуждение, вторгшееся в самую интимную сферу человеческой жизни, пренебрежение к личным чувствам и, наконец, то, что Александр задумал для осуществления своей воли некую всеобщую церемонию. Все это напоминало действия селекционера, скрещивающего жеребцов и кобыл разных кровей, во всем был холодный расчет, не принимавший во внимание движения человеческих сердец; здесь не было и намека на свободный выбор. Конечно, во все времена бывали случаи, когда политические соображения играли решающую роль при заключении браков. Но это были отдельные случаи, единичные судьбы, приносимые в жертву идее государственности. Здесь же приближенные Александра, повинуясь высшим государственным интересам, превратились в стадо, которое гонят на случку.

Бракосочетание сопровождалось огромным массовым празднеством, длившимся пять дней. Грандиозный шатер, покоившийся на великолепных колоннах и напоминавший зал дворца персидского царя, был украшен с необычайной роскошью [321] Chares, frg. 4; Phylarch. Frg. Gr. Hist. 81, frg. 41. . Пестрые ковры, тяжелые красные, затканные золотом и серебром занавеси прикрывали стены Внутри шатра стояли с одной стороны разукрашенные скамьи для женихов, а с другой — скамьи для почетных гостей. На улице было приготовлено угощение для воинов и моряков.

Само бракосочетание происходило «на персидский манер». Началась церемония с пира и бракосочетания Александра. Потом стали вводить в шатер одну за другой невест. Каждый жених поднимался навстречу своей невесте, усаживал ее рядом, брал за руку и целовал; затем он совершал жертвоприношение богам. Фанфары возвещали пирующим воинам о том, что бракосочетание совершилось.

В программу празднества входило и выступление артистов. Церемониймейстер двора Харес, которому мы обязаны описанием торжества, оставил список участвовавших певцов, рапсодов [322] Рапсод — странствующий певец в Древней Греции, певший под аккомпанемент лиры эпические песни. , музыкантов, игравших на различных инструментах, актеров и жонглеров. Самый большой успех имели индийские фокусники.

Грандиозным был и обмен подарками. Согласно Харесу, участники празднества и гости затратили 15 000 талантов только на золотые венки. И эллины, и жители Востока внесли немалый вклад в устройство праздника. А царь не только дал приданое всем невестам, но и пожаловал каждому воину — участнику пира (а их было 9000) по золотому кубку.

Таковы дошедшие до нас сведения. Они не могут не вызвать у нас чувство подавленности и отчуждения. Холодом веет от описаний безмерного расточительства, и невольно задаешься вопросом, как вообще могло произойти подобное. Конечно, нас не удивляет тот факт, что Александр предъявил своим приближенным столь унизительные требования. Он всегда с присущей ему неимоверной беспечностью и беззаботностью беспощадно распоряжался судьбами людей, когда речь шла о соблюдении интересов государства. И никакое романтически варварское великолепие не может скрыть холодный расчет, присущий любому просвещенному абсолютизму. Фридрих II Гогенштауфен, Петр Великий, Иосиф II, по сути дела, тоже могли бы придумать нечто подобное. Правда, формы были бы не столь унизительными, а мягче, тактичнее: их сдерживали бы различные осознанные и неосознанные связи и обязательства. Титаническую натуру Александра ничто не сдерживало. Создавая новый мир, он был полон решимости создать новое поколение людей и свой план проводил в жизнь, не считаясь ни с чем, со свойственной ему жестокостью и приверженностью к пышности и блеску.

Но как могли все девяносто приближенных Александра покорно согласиться на его требование? Ведь это были отважные люди, принадлежащие к македонской аристократии. То, что среди них были сильные личности, видно по той роли, которую они сыграли после смерти Александра. А ведь доподлинно известно, что многие женихи согласились вступить в новый брак не без внутреннего сопротивления [323] Arr. VII, 6, 2 .

Однако все подчинились более сильной воле царя. Неужели это были те же самые люди, которые три года назад осмелились отказаться от проскинезы? Происшедшие изменения, пожалуй, можно объяснить длительностью пребывания этих людей в свите Александра. Унизительному требованию проскинезы они еще смогли противопоставить собственную волю. После этого, как уже говорилось выше, их успокоила уступчивость царя, а пребывание в огромном, чуждом им царстве заставляло их беспрекословно повиноваться. Вблизи всемогущего царя они постепенно утрачивали свои собственные взгляды. Теперь сподвижники царя не только склонились перед его идеей уравнивания населения, но и согласились с новым провозглашенным Александром планом слияния. И все-таки в осуществлении этого плана, в бракосочетании в Сузах было что-то зловещее. Сильные и гордые молодые герои играли предписанные им роли, подобно жалким статистам. Они превратились в марионеток в руках царя [324] Arr. VII, 6, 2. .

Свадьба в Сузах больше, чем что бы то ни было, показывает нам трагизм положения гениальных деспотов, которые не в состоянии на сколько-нибудь долгий срок возвысить человека, а могут лишь — это им намного проще — унизить его и заставить замолчать. Сначала свободный человек пробует сопротивляться, и если он не гибнет при этом, то в конце концов опускается до уровня безвольного орудия в руках деспота. Александру был известен только один закон — энтелехия [325] Энтелехия — в философии Аристотеля целеустремленность, целенаправленность как движущая сила, активное начало, превращающее возможность в действительность. его личности и идентичная ей идея государственности. Это полностью исключало всякую оглядку на права и энтелехию любой другой личности. И бракосочетание в Сузах как бы символически раскрывает перед нами отношение Александра к окружающему миру. Только себя он ощущал носителем новой идеи, только его дух мог завершить начатое дело, все другие люди были лишь орудиями. Если же они повиновались, внутренне не соглашаясь с ним, то становились марионетками.