Артур Макарьев - Битлз: секретные материалы

Возникавшие в СССР группы типа «Битлз» в британской разведке МИ-6 заметили. Сотрудникам английского посольства в Москве из Лондона обратили на это явление внимание. Но сотрудникам посольства проникать на выступления в бит-клуб и просто даже в кафе было затруднительно. Советское общество было все-таки замкнутым пространством. Появление иностранцев там, где были русские, воспринималось настороженно. Стажерам, изучавшим русский язык в различных вузах, было намного легче попадать на различные мероприятия с участием групп вместе со студентами. Но получить нужную информацию об участниках групп было трудно. Так, слухи — это сколько угодно, а вот конкретно кто есть кто — не получалось. И вдруг Барбара Стоун и Александр Марков. Саша Марков не для разведки, предателем не станет, не то воспитание. Отец хорошо известен в МИ-6. В 45-м году работал на Потсдамской конференции переводчиком, затем в комендатуре Берлина. В СССР вернулся в 53-м году. Владеет свободно немецким, английским и французским языками. Член КПСС, в настоящее время работает директором курсов иностранных языков. А по утрам преподает в УПДК (Управление дипкорпусом) русский язык иностранным дипломатам. Саша Марков — мальчик из обеспеченной семьи советских патриотов, для МИ-6 бесперспективен. Но через него можно многое узнать, что в принципе не составляет государственной тайны. Но другие и этого не знают, МИ-6 хотелось бы, чтоб один из ведущих музыкальных программ Би-би-си был выходцем из СССР и, желательно, разбирался в музыке. Но и это было не очень-то обязательным.

До Москвы и МГПИ им. В. И. Ленина Барбара Стоун, уже будучи основной музыкальной ведущей русской службы Би-би-си, добралась в апреле 68-го года с очередной группой стажеров в качестве руководителя и на следующий день появилась в постели у Саши Маркова.

Михаил Андреевич Зубов, старший инженер управления клубной работы Минкульта СССР, молча слушал элегантного министра культуры. Она не сидела за своим массивным столом, расхаживала по кабинету, держа в правой руке толстый, хорошо заточенный красный карандаш «Великан». Рядом с Зубовым стояла Зоя Владимировна Полынина, зам. начальника управления клубной работы. Управлению поручалась разработка приказа о вокально-инструментальных ансамблях.

— Сейчас это самодеятельность с большим идеологическим потенциалом. Поют в большинстве случаев по-английски. Но есть сочинения на русском языке. Вы, конечно, знаете все это.

Нет, Зубов вообще ничего не знал о вокально-инструментальных ансамблях. Он вообще услышал все это сегодня из уст министра первый раз. Ссылки на зарубежный коллектив «Битлз» тоже ничего не дали, и этих он не знал. Баянист по музыкальному образованию, любил принять на грудь и, сидя в трусах и майке на кухне, опустив в таз с горячей водой уставшие за день ноги, наигрывать на баяне «Вальс на сопках Маньчжурии», ну, еще, притоптывая в тазу мокрой распаренной ногой, исполнить «Ландыши» или «Черного кота», потом еще принять на грудь, положить баян в шкаф и пойти спать. И вдруг ансамбли — поют, играют на электрогитарах. Но он молчал, слушал. Создание приказа на контроле у ЦК КПСС.

Министр взяла карандаш, как указку, и, направив его на Зубова, спросила:

— Ну что, Михаил Андреевич, вам ясно, что нужно делать?

А что мог сказать чиновник? Правильно — ответить:

— Ясно, сделаем.

— Ну что же, идите делайте, — сказала министр. — А мы с Зоей Владимировной кое-что еще обсудим.

Зубов в кабинет Полыниной попал где-то через час. В кабинете уже сидел молодой худощавый человек не очень высокого роста.

— Знакомьтесь, — сказала Зоя Владимировна. — Григорий Иванович Свободкин.

Вошла секретарша, а следом за ней мужчина лет 28–30.

— А вот еще один музыкант, — улыбнулась Полынина. — Игорь Степанович Кранов. — Указала на стул: — Садитесь.

Сбитый с толку Зубов тоже присел: «Кто такие?» — пронеслось в голове.

— Ну вот, — сказала Полынина. — Министр сегодня приняла решение о начале работы над приказом о создании системы работы с вокально-инструментальными ансамблями. Вот Михаил Андреевич Зубов отвечает за подготовку этого приказа. А вы должны ему помочь составить список действующих коллективов. Поищите по филармониям, посмотрите самодеятельность, создайте два-три базовых коллектива. Туда привлекайте талантливую молодежь из самодеятельности. На сами коллективы ставку не делайте, самодеятельность — она и есть самодеятельность. Дальше вам надо определиться с системой их выступлений и со ставками. А также дать рекомендации радио и телевидению и фирме «Мелодия», в каких объемах их записывать и передавать по радио- и телеэфиру. Ну вот вкратце и все. Да, чуть не забыла. Зубову министр выделила кабинет триста шестьдесят восемь с телефоном, со столом и машинисткой. Собираться будете там. А у Михаила Андреевича это будет рабочее место.

— Вот ключи от кабинета, — положила перед Зубовым. — А это заявка на мебель, бумагу, ручки, карандаши и прочее. Иди получай.

Зубов начал приходить в себя только в ресторане гостиницы «Центральная», где Кранов руководил оркестром — бит-группой «Друзья», которой он гордился. Зубов, в пиджаке, в не очень мятых брюках, широком по пупок галстуке, невнятной рубашке то ли светло-синего цвета, то ли грязно-серого, уже пил третью рюмку хорошего коньяка, которым его потчевали Кранов со Свободкиным. Под семгу, осетрину, горячего копчения, ему все рассказывали и про рок-н-ролл, буги-вуги там всякие. На утро он с трудом вспоминал, что говорили, но вспомнил, правда, Кранов, тоже баянист, обещал поднести ноты всех этих рок-н-роллов. Просыпаться не хотелось. Может, заболеть? А чем? Голова вроде бы не очень болела, коньяк оказался французским, хотя и две бутылки на троих, но с портвейном не мешали. Вроде ничего. А вот заполировали бы портвейном, тогда было бы намного хуже.

Откинул одеяло. Начал вставать. Пытался вспомнить, о чем говорили, какие такие там ансамбли вспоминали. Встал, прошел на кухню, выпил воды. А, вспомнил! Ведь записал что-то. Стал искать в брюках записку. Теперь бы разобрать. Но не разбиралось. Какой-то Элвис… кто такой? Буги-вуги, рок-н-ролл, битлы… а это кто? Да ну их! Отложил записку, снова прилег и уснул. Проснулся в 11.00. Мать честная! Опоздал ведь! А куда опоздал? Ведь за приказ теперь он отвечал лично. Спросят, конечно, но не завтра. Повернулся на бок и опять заснул. Ничего ему не снилось.

Кранов со Свободкиным сводили Зубова в бит-клуб, в кафе «Молодежное». Здесь вообще все запуталось, смешалось. Два листа из школьной тетради, захваченные из дома, исписаны полностью. Одни названия ансамблей. Говорят, в Москве больше 300. Ну где тут все упомнишь? А еще эти иностранные путаются: «роллинги», «битлзы» всякие… А разговоры какие и о чем? Хрен поймешь. Баянистов нет, одни гитаристы, душу отвести не с кем. Вот Кранов — баянист, техника хорошая, а туда же, в вокально-инструментальные ансамбли подался. И как это вы, Зоя Владимировна, втянули меня в это дело? Пойди скажи кому-нибудь, что не мое это все! Приказ на контроле в ЦК КПСС, назад пути нет. А вперед?