Нина Алексеева - Одна жизнь — два мира

Обедали мы у президента этой компании, и нам даже предложили на недельку задержаться для лучшего ознакомления с работой этого предприятия, настолько они были любезны к советским специалистам. Но мы, расписавшись в их книге для почетных гостей, быстро вернулись обратно. В этой книге, я обратила внимание, были подписи некоторых знаменитостей даже из прошлого столетия.

Незадолго до 7 ноября 1944 года жизнь посольства коренным образом поменялась: все были заняты подготовкой к большому приему по случаю 27-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции.

Уманский дал распоряжение приготовить списки гостей и представить ему на утверждение. Все отделы сидели и трудились над этими списками, эта работа считалась очень ответственной. Списки тщательно проверялись послом и затем окончательно отшлифовывались Тарасовым, который безжалостно вычеркивал имена:

— Этому сукину сыну здесь делать нечего. Этого на пушечный выстрел не следует подпускать к посольству… — работал он красным карандашом по спискам. Доставалось и спискам Уманского: — Нет, Константин Александрович, будьте осторожны в подборе ваших друзей… X. — американский шпион У. — английский, а этот работает на тех и на других. Положитесь на меня!

Уманский пытался возражать, но безуспешно.

Приглашения рассылались на красивых пригласительных карточках, отпечатанных на хорошей бумаге с тисненым гербом СССР.

Важным персонам — членам правительства, послам иностранных государств и дипломатическому корпусу — приглашения развозили курьеры, а всем остальным рассылали по почте.

Целый месяц непрерывно звонил телефон. Нетерпеливые гости уже начинали волноваться и старались напомнить о себе.

Катя, самый молодой секретарь в посольстве, терпеливо выслушивала все просьбы, записывала и затем докладывала послу. Ей, бедной, в эти предпраздничные дни крепко доставалось.

Тарасов ходил раздраженный. Набрасывался на военного атташе:

— Опять вы наприглашали всех постовых полицейских!

Павлов оправдывался, стараясь доказать, что его гости очень важные и нужные. Но Тарасова обмануть было трудно, он знал всех очень хорошо.

Посольские дамы были заняты приготовлением нарядов в соответствии со своим положением и карманом. Перед приемом они окончательно заканчивали свой туалет у парикмахера Миши, симпатичного парня, относившегося ко всем советским и ко всему советскому как к святому.

Жены посольских служащих под руководством Раи Михайловны и Лены напекли пирожков. Основное же угощение было поручено одному из больших мексиканских ресторанов. Даже ресторан к такому приему готовился целую неделю. Привозили продукты, мебель, посуду.

Для посла и самых важных его гостей накрыли столы в богато обставленной малой столовой. Для коммерсантов и всех остальных гостей — в большой столовой на втором этаже, на подпираемой мраморными колоннами балюстраде, в саду и на большой террасе.

Накануне приема посол проинструктировал сотрудников относительно их обязанностей во время приема. По составленным спискам каждому определялось его место, объявили, кто где должен дежурить, кому занимать гостей в помещениях посольства и следить за порядком, а кому — находиться во дворе и вести внешнее наблюдение.

Рая Михайловна тоже проинструктировала своих помощниц.

Несмотря на то что охрана посольства перед праздниками усиливалась, за день или два до приема Тарасов в сопровождения Прошина с большими электрическими фонарями в руках тщательно осматривали чердаки, обширные подвалы и все уголки посольских владений. Таков был порядок: перед большим приемом, надо было быть бдительными, чтобы не дать возможность провести какую-нибудь диверсию. Прошин сам проверил всю телефонную и звонковую проводку в помещениях. Электрическое освещение территории посольства, было усилено.

Никаких пакетов и посылок, полученных по почте, в посольство вносить не разрешалось. Их следовало складывать все в отдаленном углу посольского двора, там же распаковывать и тщательно проверять содержимое. Приказано было быть осторожнее с цветами, которые в большом количестве слали иностранцы.

Седьмого ноября в ясное солнечное утро теплый ласковый ветерок нежно развевал красный флаг, установленный высоко над зданием посольства. Посольство имело праздничный вид. Сад был подметен, гравий на дорожках разровнен, цветочные клумбы вычищены и подрезаны. Внутри здания блистало все, начиная от пола и до бронзовых рукояток на окнах и дверях. Вычищенная мебель была расставлена в строгом порядке.

Рано утром, когда служащие, уставшие от предпраздничной суеты, еще отдыхали у себя по домам, посол сам еще раз все проверил.

Прием был назначен с шести до девяти часов вечера. В пригласительных билетах предусмотрительно указывалось: «Трахе дель кале». То есть, по-русски говоря: «Не стесняйтесь, приходить к нам в гости вы можете в любой одежде».

Уже с пяти часов все сотрудники посольства были на месте. Мужчины были одеты строго по инструкции — в темных костюмах, белых рубашках и скромных галстуках. Дипломатический состав в форме: черный двубортный китель с золотым шитьем, дубовыми веточками на воротниках и обшлагах, золотыми погонами и изящным кортиком, болтавшимся слева, завершал весь этот очень симпатичный новый элегантный наряд для дипломатов. Эта форма была введена совсем недавно, и советские дипломаты в Мексике надели ее в первый раз.

Уманский решительной походкой вышел к собравшимся. Осмотрев всех критическим взглядом, он одобрительно кивнул головой:

— Ну что ж, по местам, товарищи!

У всех было торжественно-праздничное настроение. Официанты, в черных смокингах, с белоснежными салфетками на плечах и огромными серебряными подносами, наполненными вкусными яствами, были готовы встречать гостей. Слышался приятный звон бокалов и отдаленные звуки духового оркестра.

Взволнованная Катя, в паре с худощавым молодым человеком, стажером посольства Горным, стояла у массивной решетчатой двери парадного входа.

Вскоре появилась первая ласточка — мадам Корзухина, вдова старого русского эмигранта, географа, жившего здесь в Мексике. Катя и Горный раскланялись. Грузная дама лет восьмидесяти с трудом поднималась по ступенькам.

Дежурный бросился ее поддержать, но тут раздался ее густой бас:

— Не надо, не помогайте мне, я сама войду… Здесь ведь клочок нашей великой Русской земли! — Ее голос гулко раздавался под красивым куполом огромного приемного зала. Катя и Горный взяли даму под руки и повели в золотой салон, где стоял посол с женой и недалеко от них, два официанта с большими подносами, на которых было множество маленьких рюмочек с водкой.