Юрий Ветохин - Склонен к побегу

— Вы были совершенно правы, когда говорили, что их проект незакончен и потому не может быть принят к внедрению. Я не специалист, но отлично понимаю, что программы для компьютеров — это самое главное в проекте.

Я смотрел на него с удивлением и презрением. А он горячился все больше и больше.

— Идите в Обком партии! Вы ведь совершенно правы! Там вас поймут!

Теперь я не помню ни его лица, ни в чем он был одет. Возможно, у него вообще не было лица. Разве бывает лицо у ржавого винтика?

Иоаннович смеялся больше всех, когда я рассказал об этом случае на работе. Он лег спиной на письменный стол Веры Шаховой и громко хохотал и дрыгал ногами в воздухе.

— Дабльфинг! — кричал он. — Двоемыслие! Точно как в книге Орвелла «1984»!

Несколько дней назад он прочитал эту книгу на английском языке, был поражен «игрой ума» автора и без конца цитировал ее. Даже нашего сотрудника Геннадия Степановича, человека с диктаторскими наклонностями, он стал звать Большим Братом. Я слышал об этой книге из передач западных радиостанций, знал, что она запрещена в СССР, и очень хотел прочитать ее тоже.

— Хотите я опять стушу для вас гуся с капустой? — обратился я к Иоанновичу, — А вы приходите ко мне с книгой. После гуся почитаете ее мне и сразу переведете. Хорошо?

Иоаннович жил один, питался в столовых и потому очень ценил мои кулинарные способности. Он сразу согласился. На другой день, Иоаннович пришел ко мне с бутылкой сухого вина и мы устроили пир. Потом, пересыпая перевод шутками и прибаутками, он за три вечера прочитал мне всю книгу. Она произвела на меня неизгладимое впечатление. По силе выражения и точности пророчеств я мог сравнить ее только с «Бесами» Достоевского. Недаром Иоаннович все время вспоминал о ней.

— Почему у вас на платье нет значка «Анти-секс Лиги?» — приставал он к Вере Шаховой.

— Потому, что я в принципе не против… — смущенно смеялась в ответ Вера, делая ему глазки.

Иоаннович вообще очень нравился женщинам и даже таким молоденьким девушкам, как Вера Шахова. Иоанновичу было уже около 40, но он все еще предпочитал молодых подруг. Он был спортсменом, имел высокий рост, черные волосы и усы и смуглое лицо, на котором были написаны смелость и южный темперамент. Разве девушкам устоять? Однажды, он пришел ко мне домой сразу с двумя девушками. Одна из них мне понравилась с первого взгляда. Девушку звали Ира Бежанидзе и ей не хватало одного месяца до 18 лет. Мать Иры была русской а отец — грузин. От отца она унаследовала черные волосы, которые спускались до плеч, а от матери — большие голубые глаза и нежные черты лица. У нас с первых слов нашлось много общего, в том числе любовь к природе и литературе. Оказалось даже, что Ира тоже любила Есенина и сама писала стихи. Я предложил Ире составить мне компанию на рыбалку, куда я собирался на выходной день. Она просто и рассудительно ответила:

— Мне бы хотелось поехать, но мама меня не пустит. Она у меня строгая. — Потом подумала и добавила:

— Я ее иногда обманываю, конечно. Такова жизнь! Попробую обмануть и на этот раз. Если удастся, я вам позвоню.

Ире удалось. Мы поехали на Розовую Дачу и ловили рыбу на озере Отрадное, с надувной лодки. Были последние дни бабьего лета и стояла теплая погода. Мне повезло. Я поймал на спиннинг большую щуку и с трудом подтащил ее к борту. Увидев щуку, Ира реагировала самым непосредственным образом. Она громко закричала не то от страха, не то от удивления. Возможно по этой причине щука сильно рванулась и оборвала леску.

— Такая рыба сорвалась из-за твоего крика! — наполовину в шутку, наполовину всерьез упрекнул я ее. — Не получишь за это ухи!

В ответ Ира весело рассмеялась. Потом мы были в лесу. Искать грибы Ира совсем не умела и я пытался ее научить. Увидев гриб, я не срывал его, а очерчивал вокруг него круг и говорил ей:

— В этом кругу растет гриб. Ищи его!

Ира безрезультатно искала минуты две, а потом смешно возмущалась:

— Что я — собака-ищейка что ли, что ты заставляешь меня искать?

— Это было бы здорово, если бы можно было собаку научить искать грибы, но это может делать только человек! — отвечал я.

Я давно знал и любил этот сосновый лес, в котором мы собирали грибы, и огромное озеро Отрадное, где ловили рыбу. Несколько разноцветных домиков, спрятанных в лесу, которые теперь имеют общее название Дом Отдыха «Розовая Дача», до финской войны 1939 года принадлежали барону Маннергейму. Еще в 1955 году я видел следы былого порядка и изобилия этих мест. Клумбы с цветами, беседки, большая парадная лестница к озеру и изогнутые мостики тогда еще не были разрушены. А рыбы в озере было так много, что она плавала вокруг ног купающихся. Теперь клумбы с цветами не было, яблони перестали давать плоды, здание клуба сгорело, беседка и парадная лестница сгнили и развалились, мостики обрушились. Но больше всего пострадало само озеро. Во-первых, его перестали чистить и берега озера заросли камышом, травой и тиной. Кроме того, на берегах озера власти основали несколько рыболовецких колхозов. Начальники, там наверху, и понятия не имеют о том, когда и какую рыбу можно ловить, а когда — нельзя. Спускали план — и все тут! А рыбакам-колхозникам тоже за гроши ломаться не хотелось. И вот настроили колхозники постоянных сетевых заграждений, идущих от берега на глубину озера через каждые 500 метров. Ячейки в этой сетке такие мелкие, что только икринки могут провалиться сквозь нее, а рыба — уже никакая!

И захватывает эта сетка всю толщу воды от поверхности до дна. Конечно, никакая рыба не поплывет к берегу просто так. Рыба плывет к берегу во время нереста. Вот тут-то колхозники ее и прихватывают. Рыба тычется о сеть, плывет вдоль нее и попадает прямо в большое горло, которым сеть заканчивается. Колхозникам остается только черпать рыбу из этого горла большим ковшом, что они и делают один раз в день. При этом они берут всякую рыбу: крупную, мелкую, с икрой — лишь бы был вес, лишь бы план выполнить. А там — хоть трава не расти! Теперь рыба больше не плавает вокруг ног купающихся, как было в 1955 году. Ее выловили.

Однако, Ира была там впервые, не могла сравнивать, и Розовая Дача ей понравилась. Она вела себя просто и оказалась девушкой умной, развитой и необидчивой. Несмотря на большую разницу в возрасте, с ней было интересно беседовать на любые темы. Она стала часто ездить со мною за город и бывать у меня дома. Моя маленькая комната с бедной обстановкой и отсутствие денег на развлечения не особенно тяготили ее. Ее семья тоже жила небогато и она привыкла к этому. Мы стали близкими друзьями и любовниками. Глядя на Иру — такую добрую, нежную, умную, я часто думал с досадой, что зря потратил весь свой запас любви на жену, которая была недостойна ее, а для Иры ничего не осталось.