Григорий Пенежко - Записки советского офицера

Командир батальона капитан Скачков поручил мне принять от подполковника Болховитинова взвод БТ-7. Первым от нас стоял батальон капитана Мазаева. Встретив капитана, я спросил, как дошли его Т-26.

- Ничего! Все, как одна! - сказал он, довольно потирая руки. - Даже этот Петренко, несмотря на аварию, дотянул сюда. Они у меня все такие, один за всех, все за одного! Словом, мастера... А вот в первом батальоне шесть Т-35 снова застряли в дороге.

- Правильно, капитан Мазаев, - раздался рядом голос Болховитинова.

Он подошёл к нам со своим начштаба майором Ситником. Едва выслушав меня, не прочитав вручённого ему мной письменного распоряжения, он передал его начштаба и заговорил с Мазаевым о вождении Т-35. Видно, и для него это больная тема.

Из их разговора я понял, что в мирное время экипажи тяжёлых машин в полку учились вождению и стрельбе на танках батальона Мазаева, хотя тип этих танков весьма далёк от тяжёлых.

- Товарищ подполковник, - горячась, говорил Мазаев, - а ведь именно они по боевой подготовке шли на первом месте. Чёрт побери это первенство! У них не было аварий, не было поломок просто потому, что их машины стояли, а они отыгрывались на моих старушках. Кого из комбатов пробирали за аварии на каж" дом партийном собрании? Меня! У кого больше всех выговоров от вас? У Мазаева! На мне же ездили, меня же били ...

- Мазаев, как всегда, приукрашивает, - усмехнувшись, сказал Болховитинов.

- Нет, не приукрашиваю! - горячился Мазаев. - Мои механики до войны не вылезали из машин. Зато теперь два марша выдержали, это на старых машинах-то! А в тяжёлом батальоне хвост до сих пор дорожку метёт...

- Вы правы, но зачем же горячиться! - примирительно сказал Болховитинов. - Зато теперь пойдёте в голове полка. Надеюсь, оправдаете доверие. А что до войны было, то сплыло.

Я получил распоряжение от начштаба и направился во второй батальон принимать танки.

Командир этого батальона оказался не из тех, которые отдадут лучшее, а себе оставят худшее. Я доказывал ему, что мне нужны новые танки, он в этом нисколько не сомневался, но стоял на том, что новые танки и ему не помешают. Наконец, после жаркой словесной перепалки мне пришлось согласиться взять два новых и три старых БТ-7.

Теперь опять моя рота укомплектована, правда, танками разными по своим боевым данным.

Я взял себе машину БТ-7м, дизельную. С нею перешёл ко мне и механик-водитель старшина Микита Гадючка - бывший колхозный тракторист, полтавец, добродушнейший с виду, однако, как я успел уже заметить, умеющий при случае пустить острую шпильку и ко всему относящийся с сомнением. Передают ему срочный приказ командира, - он, не спеша, почешет затылок, подтянет брюки и скажет:

- Хм, так, кажете, це скоро надо...

Вижу по его глазам, что мою компетентность в технике он тоже ставит под сомнение.

Механика-водителя моей сгоревшей танкетки старшину Никитина я назначил командиром машины. У него совсем другой характер. На лице этого двадцатидвухлетнего волжанина-атлета, пришедшего в армию из педагогического института, всегда напряжённое внимание. Ему важно одно - быть постоянно занятым делом. "Если в разведку, так в разведку", - скажет он, и смотришь уже у орудия, в боевом отделении или помогает механику. Работает Никитин всегда горячо, и когда сделает то, что надо, и доволен тем, что сделано, говорит сам себе: "Вот это дисциплинка!" Дисциплину он понимает в очень широком смысле.

Меня вызвал капитан Скачков и поставил задачу на разведку. Мне предстояло выйти в полосу действия соседней танковой дивизии, собрать данные о противнике и представить в штаб к двум часам дня. Капитан сказал, что эта дивизия действует километрах в десяти - пятнадцати западнее Яворов.

Поручив все заботы о роте Кривуле, я с двумя танками БТ-7 отправился в разведку. На" окраине Яворова шмыгали взад и вперёд броневички с танкистами - офицерами связи. От них я узнал, где находится нужная мне дивизия. Через полчаса я подъезжал к указанному мне лесу. На западной опушке стояли танки, урча приглушёнными моторами. В лесу одиночками и залпами рвались снаряды и мины.

По стремительной беготне танкистов между машинами и отрывистым командам, раздававшимся в башнях: "связывайся скорее с комбатом", "башнёр, наблюдай за ротным", "лейтенант, за мной, давай вперёд", я понял, что они сейчас идут в атаку.

Не успел я выпрыгнуть из машины, как впереди между редкими деревьями опушки увидел падающие с неба красные ракеты и услышал голос командира рядом стоящего танка: "Механик, вперёд". Машина, фыркнув, вырвалась на луг.

Я выбежал на опушку. Из леса, пуская голубые дымки, выскочили несколько танков и помчались по чистому, нескошенному лугу. Все они держали боевой курс прямо на запад, туда, где в полутора километрах от леса на моей карте значится ручеек шириной не больше метра. Всматриваясь вдаль, километрах в трех вдоль шоссе на Яворов я увидел немецкие танки. Они двигались на нас в боевом порядке "линия" и вели огонь.

"Что это за танки пошли в атаку, я так и не узнал. Вот беда, хоть догоняй атакующих да спрашивай", - подумал я с досадой. Вызвал машины на опушку и поехал вдоль леса. Около шоссе стояла группа командиров. Здесь я узнал, что в атаку пошли танки как раз той дивизии, которую я ищу, и, став в сторону, стал наблюдать. Далеко, в направлении Немирува, где к небу поднималась сплошная туча дыма, шла в атаку другая группа танков. Но всё мое внимание было приковано к зеленому лугу, на котором за каждой идущей в атаку машиной тянулись два черных жирных следа. Я не мог понять, почему такие глубокие следы, почему танки идут так медленно, а некоторые даже остановились и кажутся ниже идущих рядом. Возле остановившихся машин закопошились экипажи. Вскоре двигались уже только отдельные вырвавшиеся вперёд танки. Они загорались один за другим от огня вражеской артиллерии, громыхавшей, как тысячи кузнечных молотов. В воздухе появилось несколько немецких самолётов с раздвоенными хвостами. Они кружились и пускали вниз дымовые шашки. Фиолетовые полосы дыма долго стояли в небе, как размазанная на бумаге клякса.

- Вот черти, показывают фланги наших боевых порядков! - выругался кто-то из стоявших сзади командиров.

К группе командиров подъехал на БТ-7 весь измазанный в грязи лейтенант-танкист. Я слышал, как он, очень Волнуясь, докладывал, что танки застряли на лугу, который оказался торфяным, что их расстреливает немецкая артиллерия, стоящая в засадах за лугом, в кустарниках, в роще и крайних садах деревни, и что немецкие танки атакуют.

Это было не совсем верно. Немецкие танки, нерешительно двигавшиеся навстречу нашим, не дойдя до луга, в километре от него, повернули в сторону Немирува, под прикрытие своей артиллерии. Лейтенант еще не окончил своего доклада, когда над лугом появилась немецкая авиация и в воздух полетели торфяные фонтаны.