Ольга Шилина - Владимир Высоцкий и музыка: «Я изучил все ноты от и до…»

И хотя на упреки в примитивности музыки и отсутствии вокальных данных он отвечал достаточно резко: «Меня, например, упрекают в том, что я кричу. Но не хотите — не слушайте» [133] Там же. С. 145. , — но людей с вокальными данными ценил высоко и любил послушать, как он говорил, «чистого голоса».

Однажды, выступая на телефонной станции, Высоцкий пригласил выступить вместе с ним Александра Подболотова, учившегося тогда в консерватории. Представил его так: «Мой друг — Саша Подболотов. Вот послушайте чистого голоса» [134] Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого. Кн. 3. С. 110. . Подболотов позднее вспоминал: «Для меня это приглашение было большой неожиданностью. Тогда я впервые увидел Высоцкого в концерте. <���…> Я сразу же отбросил все технические детали: как поет, как владеет гитарой… Меня поразило то, что называют „сценическим обаянием“.<���…> Володя спел песен шесть, я спел четыре романса… Немного, чтобы не мешать… <���…> Да, он мне однажды сказал:

— Саша, ты поешь лучше меня.

Я говорю:

— Володя, тут дело не в голосе, а в воздействии на людей. В этом тебе равных нет» [135] Там же. .

Здесь необходимо несколько слов сказать о голосе Высоцкого. Дело в том, что, по его собственному признанию и по утверждению матери поэта, такой голос был у него всегда.

Нина Максимовна Высоцкая вспоминала: «Голос у Володи с детства был низкий. Когда он был еще совсем маленьким и отвечал на телефонные звонки, то люди спрашивали: „Сколько же лет вашему сыну? По голосу — совсем взрослый человек“. Иногда ей приходилось слышать что-то вроде: „Это какой Высоцкий? Это такой хриплый?“ А на уроках пения в школе, которые он очень любил, его нередко просили не петь, чтобы он не портил общего хора» [136] Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого. Кн. 1. Ставрополь, 1993. С. 15. .

Сам Высоцкий говорил так: «…У меня всегда был такой голос, я с ним ничего не делал, и особенно пива холодного старался не пить, и выдерживаю по пять выступлений перед такой же аудиторией по два часа — и ничего! Я, правда, подорвал его куревом, питьем, криком, но даже когда я был вот таким пацаном и читал свои стихи взрослым людям, они часто говорили: „Надо же, какой маленький, а как пьет!“ Голос всегда был такой низкий — это просто строение горла такое, я уж не знаю — от папы с мамой. Сейчас он чуть-чуть видоизменился в связи с годами и многочисленными выступлениями… на сиене и в театре. Раньше говорили „пропитой“, а теперь из уважения говорят „с трещиной“. Так что шутки и упреки по этому поводу я слышал давно» [137] Владимир Высоцкий. Четыре четверти пути. С. 141. .

Отец поэта утверждал, что такой тембр сын унаследовал от него, и их голоса «при разговоре по телефону путали даже самые близкие родные и друзья» [138] Высоцкий С. В. Таким был сын // Высоцкий В. Соч.: В 2 т. Т. 1. С. 5. .

В период поступления в театральное училище у Высоцкого из-за голоса возникли проблемы: его признали профнепригодным, и ему пришлось взять справку у отоларинголога, что голос может быть поставлен.

По воспоминаниям однокурсницы Высоцкого по Школе-студии МХАТ Азы Лихитченко (впоследствии диктора телевидения), педагог по технике речи Сарычева считала, что у него плохой голос, и не занималась с ним, так как она «не занималась теми, в ком она не видела перспективы. В Володе она не видела перспективы голосовой» [139] Белорусские страницы-45. Владимир Высоцкий / Из архива Б. Акимова. Минск, 2006. С. 73. .

Распространено мнение, что Высоцкий сам себя «сделал» — создал свою индивидуальность, и уникальное явление под названием «голос Высоцкого» — только его заслуга. Оказывается, не в этом дело. Точнее, не только в этом. По мнению специалистов, своим необычным тембром Высоцкий обязан еще и природе: его голосовые связки имели необычное строение. Доктор А. В. Белецкий, лечивший Высоцкого от ларингита во время его концертов в Северодонецке, это подтверждает: «У Высоцкого ложные голосовые связки были гиперплазированы, они практически перекрывали истинные. Он, собственно, и пел за счет ложных голосовых связок, а истинные еле-еле просматривались, вот это самое главное. К тому же, ложные голосовые связки у Высоцкого имели фестончатое строение, поэтому и голос был таким необычным, ни на кого не похожим» [140] Беседу вел М. Цыбульский // http://v-vysotsky.narod.ru/memoirs.htm . . О его воздействии на слушателей написано очень много, его голос сравнивали с органом, манеру исполнения метафорически уподобляли древнегреческому Орфею, играющему на струнах своего сердца, иллюстрируя сказанное знаменитым диалогом из стихотворения Марины Цветаевой «Разговор с гением»:

По мнению композитора А. Шнитке, голос Высоцкого «казался безграничным», хотя на самом деле не был таким: «Казалось, что он может шагнуть еще выше, и еще, и еще. И каждая реализованная высотность — получалась! Она не погибала от невероятной трудности ее взятия, а демонстрировала возможность пойти еще выше.

И еще этот голос казался безграничным оттого, что он может шагнуть выше— не ради красивой ноты, но ради смысла…» [142] Цит. по кн.: Зубрилина С. Н. Владимир Высоцкий: страницы биографии. Ростов-н/Д., 1998. С. 234.

Конечно, все это верно, и конечно, Высоцкий знал об этом, и не случайно в уже упоминавшейся анкете 1970 года потерю голоса он назвал событием, которое стало бы для него трагедией [143] См.: Анкета-опрос (1970). .

Но вернемся к музыкальным симпатиям и антипатиям Высоцкого.

Из рассказов Александра Подболотова о музыкальных вкусах и пристрастиях Владимира Высоцкого можно сделать вывод, что ему не очень нравилась опера. Как-то раз Высоцкий был в Камерном театре, где в то время работал Подболотов, на опере Стравинского «Похождения повесы». Из-за нехватки времени он посмотрел только первый акт. «Спектакль Володе не понравился, не понравилась и моя игра. У меня действительно все было еще сыро, да и не любил я этот первый акт. Там нечего показывать — сидим и поем. А во втором— совсем другое дело; все что угодно, только не опера… А Володя сказал очень мягко — можно было бы и резче: „Мне было скучно…“ <���…>

Как-то я ему под гитару кое-как спел одну арию. Ему понравилось: „Почему же в опере все они неживые?!“

Я ему стал говорить, что это — специфика, что раньше вообще сидели на сиене и пели, ну, и так далее— про историю оперы…» [144] Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого. Кн. 1. С. 112.