Георгий Чулков - Жизнь Пушкина

Поэт чувствовал, что надо каким-то решительным действием покончить с теми бытовыми условиями, которые связывали его и мешали ему писать. Надо было во что бы то ни стало если не отказаться вовсе от светского образа жизни, то, по крайней мере, сократить выезды и приемы. Осенью Пушкин перевез семью с Каменноостровской дачи не в огромную квартиру в доме Баташева [1170] Баташев Сила Андреевич (1794–1838) — полковник лейб-гвардии Гусарского полка. В его доме семья Пушкиных жила в 1834–1836 гг. , а в сравнительно скромную квартиру на Мойке, в доме князей Волконских [1171] …в доме князей Волконских. — Контракт на наем квартиры в доме кн. С. Н. Волконской был заключен 1 сентября 1836 г. Софья Григорьевна Волконская (1786–1869) — жена министра двора светлейшего князя Петра Михайловича Волконского (1776–1852), сестра С. Г. Волконского, статс-дама. . В этой квартире было так тесно, что о приеме гостей нечего было и думать. Правда, в квартире было одиннадцать комнат, но кроме четырех детей в семье Пушкина жили две свояченицы и огромный штат слуг и служанок. Наемных слуг было шестнадцать человек: две няни, четыре горничных, кормилица, мужик при кухне, лакей, повар, два кучера, полотер, прачка и какие-то еще два служителя! Но кроме этих наемных слуг были еще и крепостные, привезенные из деревни. Таков был чудовищный быт среднедворянского дома первой половины XIX века. Надо представить себе, как суетились вокруг трех капризных барынь все эти горничные и лакеи, как шалили и плакали детишки, окруженные своим штатом нянюшек, как бестолково и беспокойно шла вся эта худо налаженная жизнь, когда хозяйки спали чуть не до заката солнца, а проснувшись, озабочены были туалетом и выездом на очередной бал.

Чтобы содержать такой дом, нужны были средства. Их не хватало. Пушкин был кругом в долгах. Кому только он не был должен. Каретному мастеру, извозчику, какой-то вдове Оберман [1172] Оберман Екатерина — владелица дровяной лавки. за дрова, купцу-бакалейщику, книгопродавцу Беллизару [1173] Беллизар Фердинанд Михайлович (1798–1863) — содержатель книжного магазина в доме Голландской церкви. У него Пушкин начал покупать книги после возвращения в Петербург из ссылки. около 4000 рублей, булочнику Роде, виноторговцу Раулю [1174] Рауль — владелец французского винного погреба в Петербурге. , аптекарю Брунсу [1175] Брунс Леопольд — аптекарь в Петербурге. и другому аптекарю Типмеру [1176] Типмер Христиан Андреевич — владелец аптеки на Малой Морской улице. Чулков ошибается: долг Пушкина ему составил 180 рублей (был оплачен Опекой). 410 рублей 70 коп. и т. д. и т. д.

Но кроме этих мелких долгов над Пушкиным висели долги значительные. Их сумма превысила 120 000 рублей.

Пушкин не был расчетлив, а нуждающимся в деньгах всегда был готов отдать последнее. По свидетельству П. В. Нащокина, «Пушкин был великодушен, щедр на деньги. Бедному он не подавал меньше двадцати пяти рублей». Но денежные дела его становились все хуже и хуже. Наталья Николаевна, равнодушная к стихам поэта, не так была равнодушна к гонорарам за эти стихи. Однажды издатель пришел за рукописью, проданной поэтом, но рукопись оказалась в руках Натали. Поэт предложил издателю поговорить с женою, и тот вышел из будуара Натальи Николаевны весьма смущенный: ему пришлось заплатить за рукопись вдвое больше, чем было условлено.

Но в доме Пушкиных жила одна особа, которая ценила стихи поэта по существу, — Александрина Гончарова. Она любила его поэзию и, кажется, самого поэта. Она была умнее сестер, и Пушкин был с нею дружен. Ходили сплетни об их интимной близости. Их распространяли люди, не внушающие доверия. Одним из этих сплетников был князь А. В. Трубецкой [1177] Трубецкой Александр Васильевич (1813–1889) — князь, сын сенатора Василия Сергеевича Трубецкого (1776–1841) и Софьи Андреевны Вейс (1796–1848). Однополчанин Дантеса, пользовался большим расположением императрицы Александры Федоровны. Впоследствии генерал-майор. . Будучи семидесятичетырехлетним стариком, он продиктовал свои воспоминания о Пушкине и Дантесе. Князь Трубецкой летом 1836 года, когда кавалергардский полк стоял в Новой Деревне, жил в одной хате c Дантесом и со слов хвастливого ловеласа сообщил потомству, спустя пятьдесят лет после событий, об его любовных удачах, действительных или мнимых. В рассказе А. В. Трубецкого столько анахронизмов и путаницы, что можно было бы вовсе не упоминать об этом ничтожном документе, если бы он не был характерен для той гвардейской среды, которая была враждебна поэту. Это все были приятели Дантеса, распространявшие по Петербургу слухи о том, что Наталья Николаевна изменила мужу. Общество кавалергардов было филиалом салона М. Д. Нессельроде. Цель была одна — оскорбить Пушкина и провоцировать его на какой-нибудь безумный поступок. Князь А. В. Трубецкой был одним из сознательных или бессознательных оскорбителей Пушкина.

Дантес, по сообщению А. В. Трубецкого, пользуясь тем, что Новая Деревня находится поблизости от Черной речки, где жил Пушкин, часто посещал Наталью Николаевну. Но летом 1835 года у Пушкиных дача была на Каменном Острове, и мемуарист опять путает даты и факты. Госпожа Полетика [1178] Полетика Идалия Григорьевна (между 1807 и 1810–1890, урожд. Обортей) — внебрачная дочь графа Г. А. Строганова и португальской графини д'Ега (1782–1864), впоследствии ставшей женой двоюродного дяди Н. Н. Пушкиной Григория Александровича Строганова, подруга Н. Н. Пушкиной. , ненавидевшая, между прочим, Пушкина, сообщила князю Трубецкому, что поэт находится в интимной связи со свояченицей Александриной. Пушкин, видите ли, ревновал Дантеса не к жене, а к Александре Николаевне. Этот рассказ дает понятие о той атмосфере сплетен, клеветнических слухов и нескрываемой ненависти к поэту, которые имели место в Петербурге в конце 1836 года. Этот вздорный рассказ становится драгоценным психологическим документом, характерным для эпохи, если мы прислушаемся к интонации рассказчика: «В то время несколько шалунов из молодежи, между прочим Урусов [1179] Урусов Петр Александрович (1810–1890) — сын сенатора, члена Государственного совета князя Александра Михайловича Урусова (1767–1853) и Екатерины Павловны (1775–1855, урожд. Татищевой). Поручик лейб-гвардии Измайловского полка, впоследствии полковник, состоящий при директоре Департамента внешней торговли. , Опочинин [1180] Опочинин Константин Федорович (1808–1848) — племянник Е. М. Хитрово, двоюродный брат Д. Ф. Фикельмон, сын Федора Петровича Опочинина (1779–1852) — шталмейстера двора и дочери М. И. Кутузова Дарьи Михайловны (1788–1854). Поручик лейб-гвардии Конного полка, позднее полковник, флигель-адъютант. , Строганов, мой cousin [1181] «Строганов, мой cousin…» — О каком из детей Г. А. Строганова идет речь, не совсем ясно. Это мог быть Александр Григорьевич, известный своими недоброжелательными отзывами о поэте после его смерти, Алексей Григорьевич, Николай Григорьевич или Григорий Григорьевич. Каждый из них приходился кузеном, а вернее, единокровным братом И. Полетике. , — стали рассылать анонимные письма по мужьям-рогоносцам. В числе многих получил такое письмо и Пушкин…»