Георгий Чулков - Жизнь Пушкина

Пушкин не бранил плохие стихи В. Ф. Раевского. Ему даже, по уверению Липранди, очень понравились какие-то строки в пьесе «Певец в темнице».

Итак, майора Раевского отвезли в крепость. Это была первая жертва из среды заговорщиков. Пушкин лишился интересного оппонента. Поэт сознавал, что сам он не годится в заговорщики, но его сочувствие тогдашним революционерам вне сомнений. Его раздражала александровская политика, темная и лицемерная. Он не любил императора Александра. «Кочующий деспот» казался ему неискренним ханжой. Расправа с Семеновским полком [548] Расправа с Семеновским полком… — бунт солдат Семеновского полка 17–21 сентября 1820 г. против бесчеловечного обращения командира полка с солдатами был жестоко подавлен. была еще памятна. Роль русского царя на конгрессах в Троппау [549] Конгресс в Троппау (Троппау — нем. название г. Опава в Чехии). — В октябре — декабре 1820 г. состоялся конгресс монархов России, Австрии, Пруссии, Англии и Франции. и в Лайбахе была, по мнению Пушкина, позорна. Александр был убежден, что «сатанинский дух» присутствует во всемирном революционном движении. В марте 1821 года с согласия Александра, австрийцы заняли Неаполь, и карбонарии были разбиты. Вспыхнула новая революция в Пьемонте. И тут инсургенты потерпели неудачу. Австрийцы заняли Турин. Пушкину казалось, что правдоподобнее искать «сатанинский дух» не в освободительном движении народов, а в салоне Меттерниха. Австрийцы усмирили Италию, французы Испанию. Александр, как Пилат [550] Пилат — Понтий Пилат — римский правитель, или прокуратор Иудеи в 29 г., то есть наблюдающий за сбором податей и проводящий судебные разбирательства. По его суду был распят Иисус Христос. , умыл руки и согласился на то, чтобы Турция раздавила Грецию. Как же так? Где же эти христианские идеи, которыми будто бы руководится Священный союз? Не очевидно ли на судьбе Греции, что в основу александровской программы положена фальшивая мысль о слепой покорности власти, каковы бы ни были ее происхождение и характер. Но ведь это палка о двух концах.

Когда Александр вернулся в Россию, константинопольский курьер привез ему известие, что патриарх Григорий [551] Григорий V (ок. 1745–1821) — патриарх Константинопольский (1797–1798, 1806–1808, 1818–1821). , которому было в это время семьдесят четыре года, был схвачен на пасху у алтаря и повешен в полном облачении на паперти храма. Его труп волочили потом по улице и бросили в море. И это не произвело впечатления на императора. Доводы графа Каподистрии в пользу греков не действовали на Александра. Нет, они все-таки мятежники, эти греки! Расчеты Меттерниха оправдались. «Христианская» душа чувствительного монарха была прекрасным материалом для самой бесстыдной реакции. В августе 1822 года граф Каподистрия выехал из Петербурга. Во имя христианской идеи была уничтожена независимость христианской Греции. Пушкину было ненавистно это лицемерие. Мистицизм царя и его любимцев распространялся за пределы дворца. Портфели министров распределялись по соображениям пиетизма [552] Пиетизм — здесь: ложное, притворное благочестие. .

Покровительством пользовались все изуверы, искренние и лживые. Университеты и школы похожи были на тюрьмы. У писателей был платок во рту.

В 1821 году Пушкин нетерпеливо ждал конца своего остракизма [553] …Пушкин… ждал конца своего остракизма… — В Древней Греции остракизм — изгнание граждан, опасных для государства, путем тайного голосования. В переносном смысле — изгнание, гонение. , а тут как раз вышел в отставку расположенный к нему граф Каподистрия — и Пушкина «забыли» в Петербурге. Несмотря на доброе отношение И. Н. Инзова, несмотря на поездки в Каменку, Киев и Одессу, Пушкин чувствовал себя пленником. И, пожалуй, дело было не в кишиневской ссылке, а в том, что вся Россия казалась Пушкину тюрьмой, и он задыхался в ней. Особенно его раздражал придворный мистицизм. Правда, Иван Никитич Инзов был тоже склонен к мистицизму, но этот благодушный старик не был похож на петербургских злодеев, и Пушкин не о нем думал, когда записывал насмешливые и кощунственные строки в своих тетрадях. Пушкин был связан честным словом не писать два года против правительства. Хорошо: он не будет писать ничего политического, но он сумеет иначе нанести удар этому арлекину, который навязывает русским людям с высоты трона свое суеверие. Он сочинит поэму, в которой осмеет этих лицемеров и ханжей. Пушкин искал темы. Он рылся в библиотеке Инзова, где было немало религиозных и мистических книг. Форма поэмы была уже выбрана. Нужен ямб, конечно, ямб, лучше всего пятистопный. У Парни есть превосходная злая поэма «Война богов». Надо сделать что-нибудь вроде этого. Вольтеровская «Орлеанская девственница» тоже неплохой образец. Можно потешить себя и друзей эротической вольностью. В ответ на петербургскую пиэтическую мрачность можно лихо посмеяться над мнимым целомудрием этих чиновных кривляк. В Кишиневе у Пушкина были знакомые армяне. Здесь была резиденция армянского архиерея [554] Архиерей — общее название высших православных священно служителей. . Кто-то рассказал поэту одно армянское предание — вариант апокрифического рассказа на библейскую тему. Армянское предание показалось Пушкину подходящим для пародии. В первых числах апреля он начал писать «Гавриилиаду» и примерно через месяц ее закончил. Поэма была написана не так злобно, как «Война богов», и стрелы как-то не попадали в евангельское повествование, а летели мимо, но зато эротика удалась, и в стихах веял дух пряный, острый и сладостный, дух альковной похоти. Но и сочинение этой непристойной поэмы не утешило Пушкина. Был какой-то неутоленный соблазн озорства. У генерала Инзова был попугай, и Пушкин не поленился обучить его неприличным словам, которые птица произносила по-молдавански, смущая благочестивых гостей Ивана Никитича. Озорство Пушкина было странное, беспокойное и невеселое. Конечно, не так уж важно, что он въехал на крыльцо какого-то дома верхом на лошади, потому что прельстился хорошеньким личиком хозяйки и напугал бедняжку; не беда и то, что он стащил под столом туфли одной из кишиневских дам: бывали с ним случаи более дикие, пугавшие старика Инзова. Один из романов Пушкина кончился вызовом на дуэль оскорбленного мужа, и поединок не состоялся только потому, что Инзов арестовал поэта, а обманутого мужа выслал за границу. Этот случай был не единственный. Очевидец тогдашних пушкинских приключений И. П. Липранди перечисляет имена женщин и девиц, которыми увлекался поэт. Список получился до странности длинный — Мария Шрейбер [555] Шрейбер Мария Петровна (ок. 1806 —? в замужестве Сычугова — дочь председателя кишиневской врачебной управы Петра Ивановича Шрейбера. , Виктория Вакар [556] Вакар Виктория Ивановна — дочь Тарсис Михайловны Кешко, жена Филиппа Григорьевича Вакара, подполковника. , Мария Эйхфельд [557] Эйхфельдт Мария Егоровна (1798–1855, урожд. Милло) — жена Ивана Ивановича Эйхфельдта (ум. 1828), чиновника горного ведомства в Кишиневе статского советника. Ей посвящено стихотворение Пушкина «Ни блеск, ума, ни стройность платья» (1823). , Елена Соловкина [558] Соловкина Елена Федоровна (? — не позднее 1826, урожд. Бем) — жена полковника Соловкина — командира Охотского пехотного полка. и многие другие.