Георгий Чулков - Жизнь Пушкина

В средине июля в Арзруме появилась чума. Пушкин испугался карантинов, да и сама чума внушала ему беспокойство. Однако он пошел бродить по базару, не желая подчиняться дурному впечатлению. Он остановился перед лавкою оружейного мастера. Вдруг кто-то ударил его по плечу. За ним стоял ужасный нищий. Он был бледен как смерть. Красные глаза его гноились. Мысли о чуме опять мелькнули в воображении поэта. Странное любопытство, однако, превозмогло в Пушкине отвращение и страх. На другой же день вместе с врачом поэт отправился в лагерь зачумленных. Турки, которые безбоязненно раздевали больных и ухаживали за ними, удивили его. «Признаюсь, — писал он, — я устыдился моей европейской робости в присутствии такого равнодушия и поскорее возвратился в город…»

19 июля Пушкин пришел к графу Паскевичу, чтобы с ним проститься. Многие знали, что поэт и здесь, в лагере полководца, находится под политическим надзором. Естественно, что распространились слухи, будто бы Пушкин вынужден был покинуть армию по требованию Паскевича. Однако сам поэт в своих записках рассказывает о своем отъезде совсем не так. «Граф предлагал мне быть свидетелем дальнейших предприятий, — пишет он, — но я спешил в Россию… Граф подарил мне на память турецкую саблю. Она хранится у меня памятником моего странствования вослед блестящего героя по завоеванным пустыням Армении. В тот же день я оставил Арзрум».

На обратном пути во Владикавказе Пушкин встретил Р. И. Дорохова [855] Дорохов Руфин Иванович (1806–1852) — воспитанник Пажеского корпуса, бретёр и дуэлянт. Его неоднократно разжаловали в рядовые «за буйные выходки». , сына известного партизана 1812 года, и М. И. Пущина. Оба ехали на воды лечиться от ран, полученных ими в походе на Арзрум.

«У Пущина на столе нашел я русские журналы, — пишет Пушкин. — Первая статья, мне попавшаяся, была разбор одного из моих сочинений. В ней всячески бранили меня и мои стихи… Таково было мне первое приветствие в любезном отечестве».

«Полтава» Пушкина, напечатанная за месяц до его поездки на Кавказ, стоит на важном рубеже его биографии, хотя, в сущности, уже «Борис Годунов» определил собою новый путь в творчестве поэта. Только цензура царя, задержавшая выход в свет «Бориса Годунова», дала повод критикам недоуменно разводить руками при появлении «Полтавы»: что случилось с певцом «Бахчисарайского фонтана» и прочих сладкогласных творений? Откуда этот суровый и на слух тогдашних зоилов прозаический стих? Для самого Пушкина трезвость и строгость поэтического стиля были не новы, они уже выражены вполне в «Комедии о Московском Государстве».

Пушкина раздражало тупое непонимание его хулителей. Это видно из его письма П. А. Плетневу, которое он послал ему, вернувшись с Кавказа. Критики упоминают о «Мазепе» Байрона [856] «Мазепа» — поэма Байрона (1818). . Но тема поэмы Байрона совсем иная. «Байрон знал Мазепу только по вольтеровой истории Карла XII [857] «История Карла XII» — написана Вольтером в 1731 г. . Байрон поражен был только картиной человека, связанного на дикой лошади и несущегося по степям. Картина конечно поэтическая…» Но все это ничего общего не имеет с замыслом Пушкина: «Сильные характеры и глубокая трагическая тень, набросанная на все эти ужасы, — вот что увлекло меня…»

Пушкину казалось, что критики единодушны в своем отрицательном отношении к «Полтаве». Хвалебных отзывов поэт не замечал. Однако мнения современников были разнообразны. Это отметил «Московский телеграф». Ксенофонт Полевой [858] Полевой Ксенофонт Алексеевич (1801–1867) — критик, журналист, переводчик. Им написана рецензия «Полтава», поэма Александра Пушкина» (Московский телеграф. 1829. Ч. 27. № 10). , усматривая в поэме большие достоинства, подчеркивал народность поэмы. Хвалебные статьи были в «Атенее» [859] «Атеней» — литературно-научный журнал, издававшийся в 1828–1830 гг. М. Павловым. и в «Деннице» [860] «Денница» — альманах, издававшийся в 1830–1834 гг. М. А. Максимовичем. Статья И. Киреевского называлась «Обозрение русской словесности 1829 года» (Денница. Альманах на 1830 год). , где о поэме писал Ив. Киреевский. Едва ли не самый враждебный отзыв [861] …враждебный отзыв… в статье Надеждина. — Статья опубликована в «Вестнике Европы» (1829. № 8–9). был в «Вестнике Европы» в статье Надеждина. «Северная пчела» [862] «Северная пчела» — политическая и литературная газета. Издавалась в 1825–1864 гг. , сначала приветствовавшая поэму, позднее, в лице Булгарина, объявила о полном падении таланта Пушкина. Позднейшие попытки истолковать враждебные критические отзывы о «Полтаве» политическими соображениями лишены всяких оснований. Современники вовсе не усматривали в «Полтаве» ничего реакционного. Никому в голову не приходило, что Пушкин полемизирует будто бы в «Полтаве» с декабристами [863] Никому в голову не приходило, что Пушкин полемизирует… с декабристами. — Явная отсылка Чулкова к работе Д. Благого «Социология Пушкина» (1934), который именно таким образом расценивал идейно-политический смысл поэмы. . Недаром демократически настроенный Кс. Полевой хвалит «Полтаву». В «Деннице» Максимовича [864] Максимович Михаил Александрович (1804–1873) — профессор ботаники Московского университета, с 1826 г. — начальник Ботанического сада, в 1834–1835 гг. — ректор Киевского университета. Историк, поэт, издатель. Пушкин поместил «Отрывки из рукописи» [865] «Отрывки из рукописи»… — Заметка была напечатана в «Деннице» на 1831 год. , где он высказывается по поводу «Полтавы»: «Habent sua fata libelli [866] Habent sua fata libelli. — «Книги имеют свою судьбу» — ставший поговоркой стих латинского писателя, грамматика (III в. до н. э.) Терентиана Мавра. . Полтава не имела успеха. Вероятно, она и не стоила его, но я был избалован приемом, оказанным моим прежним, гораздо слабейшим произведениям; к тому же это сочинение оригинальное, а мы из того и бьемся…»

Любопытно, что иные зоилы почему-то находили пушкинского Мазепу глупым. Пушкин, отвечая этим критикам, говорит: «Что изобразил я Мазепу злым, в том каюсь. Добрым я его не нахожу, особенно в минуту, когда он хлопочет о казни отца девушки, им обольщенной. Глупость же человека оказывается или из его действий, или из его слов. Мазепа действует в моей поэме точь-в-точь как и в истории. Речи его объясняют его исторический характер. Недовольно, если критик решит, что такое-то лицо в поэме глупо: нехудо, если он чем-нибудь это и докажет…»

Это замечание Пушкина остается в силе и до наших дней.

Трагедия поэта заключалась в том, что он перерос интересы и вкусы своих читателей. В своей заметке [867] В своей заметке… — Имеется в виду незавершенная работа Пушкина, написанная в конце 1830 — начале 1831 г. — «Баратынский принадлежит к числу отличных наших поэтов…». о судьбе Баратынского Пушкин говорит то же самое, что он мог бы сказать о своей собственной судьбе: «Юный поэт мужает, талант его растет, понятия становятся выше, чувства изменяются. Песни его уже не те. А читатели все те же и разве только сделались холоднее сердцем и равнодушнее к поэзии жизни…» А примерно за год до того Баратынский писал Пушкину о читателях по поводу появившихся двух глав «Онегина»: «Высокая простота создания кажется им бедностью вымысла… Я думаю, что у нас в России поэт только в первых незрелых своих опытах может надеяться на большой успех…»