Ингрид Бергман - Моя жизнь

И мы пошли вперед. Но на континенте премьеру мы так и не сыграли. Две недели мы показывали спектакль в Брайтоне, а потом, в сентябре 1973 года, дали премьеру в Лондоне, в театре «Олбери».

В «Санди таймс» Гаролд Хобсон опять высказал недовольство по поводу того, что Ингрид играет еще одну англичанку, произнося текст с «изысканной старательностью иностранки». Но театральные критики признали постановку «самым остроумным спектаклем в Лондоне», а «Дейли телеграф» назвала ее «необычайно развлекательной». В театре был постоянный аншлаг.

Многие газеты поместили большое объявление: «Г. М. Теннант с гордостью уведомляет, что поставленный Джоном Гилгудом спектакль «Преданная жена» с участием Ингрид Бергман, Джона Маккаллума, Барбары Феррис, Майкла Аллисона и Дороти Рейнолдс за неделю с 29 сентября по 6 октября побил все рекорды кассовых сборов в театре «Олбери»».

Тогда Ингрид и взялась за телефонную трубку.

Впервые я увидела мышей в «Олбери», когда гримировалась в своей уборной. Первые недели две я никому об этом не говорила, но когда появилось объявление в газетах, я набрала номер дирекции и спросила: «Билеты еще раскупают?»

В ответ прозвучало: «Это грандиозно! Потрясающе! Продано абсолютно все». — «Тогда, может быть, вы что-нибудь сделаете с моей уборной? Ее не мыли и не красили с тех пор, как построили театр. Ковер в грязи. На диван я сесть не могу, потому что проваливаюсь между пружинами. Я не хотела вас беспокоить до тех пор, пока не удостоверилась, что спектакль пользуется успехом. И сейчас вы, может быть, займетесь ремонтом?» Дирекция так и сделала.

Когда Ингрид после спектакля давала интервью, она не скрыла, что ей исполнилось уже пятьдесят восемь лет. «Но грусти это у меня не вызывает. Я еще буду праздновать свои дни рождения года два, а то и больше, а потом перестану. В «Преданной жене» у меня очень хорошая роль, со множеством смешных диалогов. Пьеса, правда, старомодна, но в новой драматургии я никак не могу найти вещь, которую могла бы понять. Раньше я играла в основном в серьезных пьесах, но так приятно слышать, когда публика смеется».

Опровергнув слухи о том, что ее брак с Ларсом подходит к концу она сказала: «Разберемся сами. Больше я не хочу об этом говорить».

Они еще «разбирались», когда ей пришлось срочно позвонить Ларсу в Париж, чтобы сообщить важные новости.

Я только что вернулась из театра в свою квартиру и лежала в постели, просматривая газеты. На глаза мне попалось письмо женщины, рассказывающей о том, как она прочитала статью о раке груди. Если бы не эта статья и те меры, которые она своевременно предприняла, ее бы, возможно, уже не было в живых.

В то время публиковалось множество статей о раке груди. Газеты рассказывали о том, как перенесла операцию Бетти Форд, жена президента, потом писали о госпоже Рокфеллер, подчеркивали, что все женщины должны время от времени проверяться, потому что любая опухоль, независимо от ее величины, может вызвать серьезные последствия. Прочитав статью, я почти бессознательно ощупала себя. Вдруг моя рука остановилась. «Боже, — подумала я. — Нет, этого не может быть. Не может быть со мною».

Я тут же позвонила Ларсу в Париж.

— Немедленно обратись к врачу, — сказал он. — Немедленно. Завтра же.

— Но я занята в пьесе, а впереди тур спектаклей. Сейчас я ничего не могу предпринимать.

Первые несколько дней я никому ничего не говорила и никуда не обращалась. Я только спросила Гриффа:

— Мне будут выплачивать страховку, если я не смогу играть?

Сквозь стекла очков в роговой оправе Грифф кинул на меня быстрый серьезный взгляд:

— Страховку? А что случилось? Ты больна? По-моему, на больную ты не похожа.

— Понятно, — произнесла я. — Значит, я не застрахована. Это все, что я хотела узнать.

— Конечно, ты не застрахована. А зачем это нужно?

Нет Ингрид Бергман — нет спектакля. Если ты не сможешь играть, он просто сойдет со сцены.

Вот так обстояли дела. Поэтому я продолжала играть. Но все-таки пошла к врачу, который успокоил меня, сказав: «Вы, безусловно, должны будете этим заняться, но спешить пока что не стоит».

Тогда же, пока шла «Преданная жена», я договорилась с Сиднеем Люметом о съемках фильма по роману Агаты Кристи «Убийство в Восточном экспрессе». Алберт Финни играл знаменитого бельгийского сыщика Эркюля Пуаро. Сидней нашел больше дюжины первоклассных актеров и для остальных ролей. За обедом он рассказал мне о блистательной группе, которую он собрал: Лорен Бэколл, Ванесса Редгрейв, Жаклин Биссе, Шон Коннори, Джон Гилгуд, Уэнди Хиллер и много других известных имен.

— Мне бы хотелось, чтобы ты сыграла восхитительную русскую княгиню, — сказал он.

Он прислал мне сценарий, я прочитала его и обнаружила там роль шведской миссионерши, которая мне очень понравилась. Я перезвонила Сиднею Люмету.

— Зачем мне надевать на лицо маску из грима и играть русскую княгиню, когда там есть прекрасная роль шведской миссионерши, будто специально для меня написанная? Я постараюсь изобразить чудный шведский акцент. Мне бы очень хотелось сыграть эту полусонную миссионершу.

— Нет, нет. Это совершенно ни к чему. Твоя роль — русская княгиня, красивая старая дама с экстраординарной внешностью.

— А я хочу играть маленькую шведскую миссионершу, которая не менее оригинальна, — настаивала я.

Но Сидней считал, что роль шведской миссионерши для меня недостаточно хороша. Я старалась переубедить его: «Весь фильм держит Альберт Финни, который играет Эркюля Пуаро. Все остальные роли приблизительно одного калибра — маленькие виньетки, и мне кажется, что я буду выглядеть весьма забавно в этой небольшой партии. У меня полно идей по поводу того, как ее играть. Я в ней буду настоящим страшилищем». Наконец он согласился, а роль русской княгини получила Уэнди Хиллер, которая прекрасно с ней справилась.

Нам очень хорошо работалось вместе. Многие из нас играли в театре, поэтому каждый вечер приходилось мчаться после съемок на спектакли.

«Одним из главных качеств характера Ингрид, которые я обнаружил в ней, — говорил Грифф, — оказалось ее постоянное стремление делать что-то новое, отличное от того, что она делала раньше. Есть много актеров и актрис, которые идут своей проторенной дорожкой, но не Ингрид. В «Преданной жене» она играла многие месяцы. И вот в пятницу, перед последними двумя спектаклями, в ложу пришел Джон Гилгуд, который был режиссером постановки, и сказал: «Попроси всех актеров остаться после спектакля на сцене. Я хочу с ними попрощаться».

— Все очень хорошо, — начал он, придя за кулисы после спектакля, — просто прекрасно. Но кое-что мне все же хотелось бы изменить.