Альфред Шлиффен - Германская военная мысль

Моро и Журдану было бы, конечно, весьма выгодно оперировать в Германии таким же образом, как Бонапарт оперировал в Италии. Австрийцы, которыми командовал эрцгерцог Карл, растягивались на фронте от Базеля до р. Зиг. После того как успехи Наполеона вынудили отозвать корпус Вурмзера в Италию, силы обеих сторон приблизительно сравнялись. Сконцентрировав свои войска, французы могли бы атаковать и разбить порознь австрийские корпуса. Энергичные удары и были намечены в действительности; но цель их заключалась не в уничтожении неприятельской вооруженной силы, а в захвате территории. Дав лишь несколько малозначительных боев, французские генералы добились маневром отхода эрцгерцога Карла в Баварию. Моро достиг реки Изара. Но тем временем эрцгерцог Карл направил свои главные силы на Журдана, нанес ему под Вюрцбургом чувствительный удар и потеснил его до Рейна. На Изаре Моро располагал более чем двойным численным превосходством над противником. Тем не менее и он присоединился к отступлению и в дальнейшем также не сумел использовать своего превосходства, и через четыре месяца обе стороны располагались приблизительно на тех же позициях, которые занимали к началу военных действий. Однако общественное мнение оценивало счастливое отступление Моро, не сопровождавшееся никакими потерями, как крупное стратегическое достижение.

Автором французского плана кампании, устанавливавшего развертывание трех армий: Бонапарта, Моро, Журдана, являлся военный министр Карно; в нем пожелали усмотреть стратегическую концепцию крупного масштаба, предполагая, что Карно хотел дать всем трем армиям концентрическое направление на Вену. Карно действительно имел в виду взаимодействие на итальянском и германском театрах военных действий, однако не в том смысле, чтобы все три армии, наступавшие каждая со своей особой базы, в результате должны были сойтись на одном поле сражения, чтобы уничтожить неприятельскую вооруженную силу. Целью Карно было оказание армиям и взаимной поддержки, чтобы путем угрозы флангу неприятеля все дальше и дальше его оттеснять и захватывать территорию. В известном отношении этот план можно сравнить с вторжением Фридриха в 1757 г. в Богемию. Фридрих усматривал сущность своего плана в том, что он «почти изгонит противника из Богемии», наградив его по возможности несколькими ударами. Точно так же и Карно в письмах командующим армиями рисует им, как они будут охватывать противника и захватывать его магазины, причем одновременно они всегда должны энергично атаковать и не прекращать преследования, пока неприятель не будет окончательно разбит и рассеян. Эта инструкция может служить школьным примером двухполюсной стратегии. Но разница между 1757 и 1796 гг. и заключается в том, что когда Фридриху представлялся случай, он развивал тенденцию к бою до огромного сражения под Прагой и поднимался до идеи пленения в Праге всей неприятельской армии. Моро же, ведя весьма умеренные бои, не выходил из пределов идеи маневрирования и не возвысился над ней даже тогда, когда отпадение германских государств от Австрии еще существенно ослабило последнюю и дало французам бесспорное значительное превосходство.

Совершенно ту же картину дает сравнение двойной кампании 1800 г. В 1799 г., в то время как Бонапарт находился в Египте, австрийцы с помощью русских изгнали французов из Италии. Сделавшись первым консулом, Бонапарт первоначально имел намерение развить кампанию в Германии. Он хотел соединить формировавшуюся им в Дижоне резервную армию с войсками Моро, атаковать австрийцев с охватом из Швейцарии, по возможности уничтожить их армию и затем двинуться на Вену. Но этот план оказался невыполнимым, потому что Моро не пожелал подчиниться первому консулу, а последний вынужден был считаться с ним, как с пользовавшимся наибольшим после него авторитетом, старейшим генералом; если бы Моро, обидевшись, потребовал отставки, то это явилось бы нежелательным политическим осложнением. Поэтому Бонапарт решил двинуть резервную армию не в Германию, а через Швейцарию в Италию. Он спустился с Альп к востоку от Женевского озера, притянул через Сен-Готард еще один вспомогательный корпус из состава армии Моро и появился, к величайшему удивлению австрийцев, в их тылу. Он с величайшей дерзостью распределил свои дивизии так, что мог двинуть их навстречу австрийцам по каждому пути, по которому последние попытались бы отступить, и в то же время они были предусмотрительно расположены настолько близко одна от другой, что могли оказать друг другу взаимную поддержку. Когда произошло неожиданное столкновение у деревни Маренго (14 июня 1800 г.), то австрийцы, сосредоточившие около 30 000 человек, имели успех над французами, располагавшими всего 20 000 человек. Дело было очень близко к тому, чтобы сражение закончилось полным поражением французов. Но подошедшая, в соответствии с приказом Бонапарта, дивизия Дезе (еще 6000 человек) и кавалерийская атака, произведенная по инициативе генерала Келлермана, перенесли решительный перевес на другую сторону Контрудар последовал, когда престарелый командующий австрийской армией Мелас уже покинул поле сражения, и войска продвигались в довольно беспорядочном состоянии. Таким образом, несмотря на то, что французы уступали противнику в численности, они победили, главным образом благодаря высокому достоинству войск и юношеской энергии генералов. Так как сражение давалось, имея фронт перевернутым, то австрийцы решили, что у них больше нет пути отступления, и Бонапарт получил Верхнюю Италию до р. Минчио за предоставление Меласу свободного отступления при условии очищения данной области.

Моро одержал подобный же успех в Германии, оттеснив, правда, очень медленно австрийцев за р. Инн. Разница заключалась в том, что Германия являлась главным театром военных действий, а Италия второстепенным и что Бонапарт благодаря неслыханной смелости командования сумел с незначительными силами одержать такой же успех, которого Моро добился без особого риска со свойственной ему методикой [181] . Эта параллель нисколько не изменяется от того, что Моро под конец (по истечении срока перемирия) одержал еще победу при Гогенлиндене (3 декабря 1800 г.); последняя победа не являлась плодом заранее продуманной стратегии, а была, как Наполеон совершенно верно назвал ее, «счастливой встречей», правда, очень крупного масштаба. Опять-таки успех оказался на стороне французов благодаря качественному превосходству их войск и решительности юного генерала Ришпанса.

Еще в 1813 г., когда союзники пригласили к себе Моро на роль стратегического советчика и он обсуждал с Бернадотом положение северной армии, Моро настойчиво советовал последнему не переходить в наступление, как это требовалось Трахтенбергским планом, ввиду недостаточной обеспеченности его операционной линии.