Филарет Чернов - Темный круг

Есть страшная железная преграда —
Молчание. Нам некому сказать,
Что мы идём, куда идти не надо,
И знаем то, чего не стоит знать.

Мир необъятный и безмолвный,
Твои я слышу голоса.
Но как понять, что ропщут волны,
Поют ветра, шумят леса?

Косноязычный, нелюдимый,
Угрюм и страшен ты в ночах.
Твой блеск полночный нестерпимый,
Как страшный сон в моих глазах!

Горящий ужасом и тайной,
Кто ты, от вечности немой?
Кто ты, о, друг необычайный?
Кто ты, о, враг жестокий мой?

Я сын земли, я так люблю земное.
О мать моя, земля, поведай мне,
Зачем живу, чем связан я с тобою,
Могу ли жить я жизнию иною —
<���…………………………………… >

Ах, ты молчишь, земля моя родная,
И странно мне молчание твое.
О мать моя, живая неживая,
Какая жизнь к тебе влечет глухая,
И что в тебе мое, что не мое?

Сквозь боль и кровь, сквозь смертную истому,
Сквозь мрак, и пустоту, и мысли плен
Пришел к себе. Как хорошо: я дома,
Среди родных меня приявших стен.

Чего искал? Зачем себя покинул?
Зачем родной порог переступил?
И сердцем я и мыслью мир окинул, —
И мир меня бессмысльем подавил.

И был один я, жалкий и угрюмый,
И было страшно мне сознанье бытия.
Но дома я — теперь легко не думать,
И просто чувствовать, что мир, что жизнь, то — я.

Бесконечность, беспредельность,
В сердце — ужас и смятенье.
Жизнь — великая бесцельность,
Мир — плывущее виденье.

Я предвижу в отдаленьях,
Я предчувствую в веках
Жутко-стадное смятенье,
Дикий и животный страх.

От бесцельности великой,
В боль единую слиясь,
Род людской безумно-дико
Зверем взвоет в страшный час.

Мысль, дитя мое родное,
Жалкое мое дитя.
Видишь — ужас пред тобою,
Ужас вся судьба твоя.

Бесконечность, беспредельность,
В сердце — ужас и смятенье.
Жизнь — великая бесцельность,
Мир — плывущее виденье.

Прости меня, прости меня, Господь,
Что я в гармонии твоей не понял сладость:
Не духом принял я твою земную плоть,
Не духом принял я твою земную радость.

Я чувственно смотрел, я чувственно алкал,
Я слушал чувственно не утончая слуха,
Я грубо чувствовал, я грубо постигал,
В твою земную плоть не проникая духом.

И от земли устав, я так к мирам иным
Мечтою уплывал, того не понимая,
Что все, что мы зовем и тайным, и земным —
Все в духе вечности живет не умирая.

Как будни зимние, притихла жизнь моя,
И в сердце тишина безмолвна и сурова.
Покой! Немой покой! Живу как пленник я
В темнице чувств своих, без песен и без слова.

Что мне сказать себе? Что мне сказать другим?
Все лучшие слова и сказаны и спеты.
Давно душа моя живет одним былым,
Живет в безмолвии, не требуя ответа.

Не в силах я прильнуть к груди родной земли
С тем чувством благостным, с тем чувством несказанным,
Как в годы юности, когда в душе цвели
Любовь и красота цветком благоуханным.

В молчанье тягостном проходит день за днем.
Живу, день ото дня ничем не отличая…
А жизнь огромная, как океан кругом,
Шумит, шумит… шумит не умолкая.

В шуме листьев увядающих,
В желтой дали сжатых нив,
В бледных зорях, тихо тающих,
Я ловлю один мотив —

Грусти, нежности пленительной,
Одинокости немой,
Тишины успокоительной,
Безнадежности родной.

Я к цветку, к листку увядшему,
Сам увядший, сердцем льну:
Сладко сердцу отзвучавшему
Погружаться в тишину…

Осенних зорь, осенних красок грусть,
Осенняя заря — моя любовь и мука!
В тебе печальная, безмолвная разлука
Со всем былым, ушедшим в дали… Пусть!..

Я сердцу говорю: пусть миновали дни
Весенних зорь… Душа глядит в былое…
Но в трепетных стихах я чувство молодое
Еще хочу воспеть так ярко… Обмани!

О, обмани себя, поэт, стихом,
Найди в поэзии и молодость, и силы!..
Растут стихи у холода могилы,
Где жизнь давно уснула под крестом.

Да… больше нечего сказать!
Пылая в бездне несказанной,
Зачем слова? К чему взывать?
О, кто нас может услыхать
В сей бездне горестной и странной!

Ответит эхо — и замрет.
И день, и ночь — одна могила.
Никто нас в мире не спасет,
Никто с небес к нам не сойдет. —
Безумствуй, огненная сила!

Рождай сознанье — мысли взмах, —
И с высоты бросай в бесцельность;
Испепеляй нас в дым и прах;
На нашем пепле и костях
Блюди свою слепую цельность.

Покрыло бескрылие душу мою:
Исчахла надежда на помощь Твою;
Истаяли слезы в бесплодной мольбе,
Все жутче — и злоба, и скорбь о Тебе.

Живое в душе исчезает, как дым…
И все неживое крадется живым…
И падают — солнце и звезды во тьму…
Я жив или мертв? — Ничего не пойму!

День отошел в безмолвие и тени,
Намек на свет оставив о себе.
Вечерний Бог, моей молитвы пени
Не отвергай: я так устал в борьбе!

Вечерний Бог, доколь взывать к Тебе!
Доколь склонять молитвенно колени
Перед Тобой, в тоскующей мольбе?
Скажи, — где скрыл небесные ступени