Леонид Механиков - Полёт: воспоминания

«1 мая 1960 года в 8 часов 37 минут в связи с нарушением воздушной государственной границы в районе Туркестанского военного округа иностранным разведчиком U-2 подразделения соединения приведены в боевую готовность для выполнения боевой задачи. Первый эшелон дежурных средств приведён в готовность через 8–9 минут… Передислоцировано 7 самолётов: два Су-9 на аэродром…, один МиГ-19ПМ, два МиГ-19С на аэродром… Время готовности к вылету после получения приказания 9-18 минут…» На одном из самолётов сделал бросок к предполагаемому маршруту иностранного разведчика капитан Василий Поляков, который два месяца спустя севернее мыса Святой Нос пресечёт полёт американского разведчика RB-47. Так закрывался Север. Обстановка на Урале, куда направлялся самолёт-нарушитель, была ещё жарче.

Предоставим ещё раз слово бывшему военному лётчику майору в отставке Борису Айвазяну: «Напряжённо было у нас и до Пауэрса. Каждодневно боевая тревога. Беспокойство доставляли американские самолёты и воздушные шары, нарушавшие наши границы. Шары сбивали. Я тоже уничтожил один — с шестого захода. В полку шутили, мол, не смог с первого захода снять неподвижную цель. А ведь в неподвижности вся сложность, попробуй попади, когда МиГ несётся с огромнейшей скоростью на маленький шар, который, кажется, мчится на тебя. Мы постоянно находились на аэродроме, в высотнокомпенсирующих костюмах, в готовности немедленно взлететь. Наш замкомполка Герой Советского Союза Александр Вильямсон часто говорил, что не сегодня — завтра может быть реально бой. В таком состоянии и встретили мы, уральцы, непрошеного гостя. Разумеется, такое же напряжение, как сейчас выясняется, было и у американцев. Разве не волновались причастные к полёту? Пауэрс до пересечения нашей границы сделал на U-2 27 вылетов, пробыл в воздухе 500 часов, но, как пилот признался позже, нервничал, и его одолевал страх».

Можно ли было пресечь шпионский полёт до Урала? Разумеется, но только в районах дислокации зенитных ракетных комплексов. Маршал Родион Малиновский в мае 1960-го отмечал, что самолёт был сбит в таком месте, чтобы лётчик не мог прикрыться случайным нарушением нашего воздушного пространства. Заявление министра обороны было, скорее всего, рассчитано на общественность страны, зарубежную аудиторию и не соответствовало истине. А правда состояла в следующем. Истребители не доставали U-2, который шёл на высоте приблизительно 20.000 метров (со средней скоростью 750 км/час). Ракетные дивизионы молчали по другой причине. Маршрут полёта до Урала в основном проходил вне зоны их огня. Мешали и различные случайности. Так, один из ракетных дивизионов, в зону огня которого U-2 вошёл, не нёс 1 мая боевого дежурства, и его расчёт оказался не в состоянии открыть своевременно стрельбы по нарушителю.

И, тем не менее, козырей на руках у пилота Локхид U-2 Френсиса Пауэрса не было. Советская система ПВО с каждой минутой набирала обороты. В связи с подъёмом в воздух истребителей-перехватчиков и необходимостью расчистить небо от всей другой авиации, находившей в воздухе, по решению руководства страны был дан сигнал «Ковёр». По нему все самолёты и вертолёты, не задействованные для уничтожения нарушителя, сажались на ближайшие аэродромы. Это позволило радиолокационным станциям надёжнее вести цель. Словом, выполнить боевую задачу предстояло уральцам, воинам объединения, которым командовал генерал-лейтенант Евгений Коршунов.

В тот день, 1 мая, на аэродроме боевое дежурство несли заместитель командира эскадрильи капитан Борис Айвазян и лётчик, старший лейтенант Сергей Сафронов. По сигналу боевой тревоги они взлетели в 7 часов 3 минуты. Через 32 минуты были в аэропорту Кольцов — в Свердловске. А дальше… Представим вновь слово Борису Айвазяну — непосредственному участнику тех событий: «В Свердловске самолёты срочно начали заправлять горючим. Быстрее наполнили баки истребителя Сергея. Как ведущий, я пересел в его машину в готовности взлететь по приказу на перехват противника. Однако взлёт задержали на 1 час 8 минут.

На аэродроме случайно оказался самолёт Су-9 — капитан Игорь Ментюков перегонял истребитель с завода в часть. Машина совершеннее МиГ-19, а главное — практический потолок у неё до 20 тысяч метров. Правда, к бою она не была готова, отсутствовало вооружение, лётчик был без высотно-компенсирующего костюма. На КП, видимо, точно определили высоту самолёта-незнакомца и поняли — достать его мог только Су-9.

Капитану Ментюкову и поручили перехватить U-2 на подходе к Свердловску. По включённой рации я слышал переговоры между КП и лётчиком. „Задача — уничтожить цель, таранить“, — прозвучал голос штурмана наведения. Секунды молчания, а потом: „Приказал „Дракон“ (фронтовой позывной командующего авиацией ПВО генерала Евгения Савицкого тогда знал каждый лётчик). Не знаю, звонил ли сам Савицкий или приказ подкрепили его именем, но я понял: лётчик обречён, шёл на верную смерть“.

Таранить на такой высоте без высотно-компенсирующего костюма, без кислородной маски… Видимо, иного выхода у командования на тот момент не было. Ракеты? Ракеты бездействовали. Дело в том, что атака проводилась первоначально южнее Свердловска. Шпион мог обогнуть город, обойти место дислокации ракетных дивизионов…» Однако Френсис Пауэрс шёл, что называется, на ощупь. И когда на аэродроме в Пешаваре провожающий его полковник Вильям Шелтон, напутствуя, говорил, что у Советов нет высотных ракет, он лукавил или не обладал необходимой информацией. Как мы уже знаем, к тому времени в СССР возле крупных экономических центров расставлялись зенитные ракетные комплексы С-75, способные поражать цели на высотах свыше 20.000 метров. Более того, на тот момент в Советском Союзе имелись и высотные истребители Су-9. Один из пилотов Су-9, Игорь Ментюков хорошо помнит то время. Ему, одному из самых подготовленных лётчиков Центра боевого применения и переучивания лётного состава авиации ПВО, что находится под Муромом, в Савастлейке, могла выпасть возможность атаковать U-2 ещё 9 апреля — в тот день он сидел за штурвалом самолёта в Килп-Явре, на Кольском полуострове, в готовности к атаке высотной воздушной цели. Но тогда пилот U-2 не пошёл через всю страну, 1 мая Френсиса Пауэрса ждали почти во всех полках ПВО, в том числе и получивших самолёты Су-9 — в Европейской части страны, в Средней Азии, Сибири. В готовности находились зенитные ракетные дивизионы с ЗРК С-75.

«В апреле шестидесятого, — рассказывал мне Игорь Ментюков, — меня бросили дежурить в Килп-Явр. В конце месяца возвращаемся домой, в Савастлейку, а мне новая задача — лететь в Новосибирск, взять там Су-9 с большой заправкой, перегнать в Барановичи (это в Белоруссии) и заступить на боевое дежурство.