Виктор Андриянов - Косыгин

Еще один момент, благодаря которому у финнов сложилось особое отношение к Косыгину — в нем они видели реального реформатора советской экономики. «Беседуя с финскими специалистами, Алексей Николаевич нередко советовался по тем или иным экономическим вопросам. Косыгин, по сути, раскрывал нам замыслы своих реформ. Он видел, что динамика экономического развития в СССР дает сбои, и пытался переломить ситуацию. Для него, как и для нас, стало важным, чтобы в ходе нашего двустороннего сотрудничества Союз получал высококачественную продукцию. Товары более низкого стандарта Москва могла приобретать и на рынках стран СЭВ».

Карппинен считает одной из заслуг Косыгина развитие советской целлюлозно-бумажной промышленности. Благодаря инициативе Председателя Совмина в Союз приехали финские эксперты, а целлюлозно-бумажные комбинаты были оснащены высококлассной финской техникой.

…К 75-летию Алексея Николаевича президент Финляндии Кекконен подарил ему большой альбом. В нем любовно подобраны снимки с самой первой командировки Косыгина в Финляндию — это было в апреле 1963 года — до последней, в декабре 1977 года. После того апреля эффективнее продолжилось сотрудничество с финскими корабелами; в Светогорске заложили целлюлозно-бумажный комбинат; начались поставки газа; март 1977-го — Кекконен и Косыгин вместе включают атомную станцию «Ловиза» — их пальцы сошлись на символической кнопке пуска АЭС; еще через год премьер-министр и президент закладывают горно-обогатительный комбинат в Костомукше… Сколько, оказывается, можно сделать, если исправлять и наводить мосты…

— Личная жизнь Алексея Николаевича, — сказала мне однажды внучка Косыгина, Татьяна Джерменовна, — делится на два этапа: с Клавдией Андреевной и без нее.

Вообще-то, был еще один этап — до нее, до знакомства с Клавдией Андреевной Кривошеиной, в замужестве Косыгиной, но, бесспорно, сорок совместных лет перевесили все, что было раньше. Помните, как ответила Клавдия Андреевна Косыгина на вопрос Сталина о роли жены, ее призвании? «Жена — это судьба», — сказала она тогда, позволив себе дополнить державного собеседника.

Свою судьбу, свою Клавочку, именно так Косыгин чаще всего называл жену, он потерял в праздничный день, Первого мая 1967 года. За несколько месяцев до беды кто-то из знакомых сказал ей, что она сильно похудела.

— А я именно этого и хотела, — ответила Клавдия Андреевна. — В Пицунде мы с Алексеем Николаевичем много ходили, плавали.

Но эту перемену в ее облике вызвали не прогулки, не море. Вернувшись из Пицунды, их последней совместной поездки, она жаловалась, что попала в самую жару. С такими заболеваниями юг, солнце вообще не рекомендуют. Но врачи хваленой кремлевской клиники проглядели грозную болезнь. А когда углядели, было уже поздно. Разрезали — переглянулись — и опять зашили.

«Казалось, тесно общаясь с Алексеем Николаевичем многие годы, — вспоминал Д. М. Гвишиани, — я хорошо знаю его, однако в середине 60-х годов он открылся мне с неожиданной стороны в тяжелое для всей семьи время, связанное с болезнью Клавдии Андреевны.

В сентябре 1966 г. ее положили в больницу с неутешительным диагнозом. Болезнь оказалась неизлечимой. Мы, конечно, регулярно ее навещали, а Алексей Николаевич буквально поселился в больнице: приезжал по вечерам, ночевал в соседней палате, а утром уезжал на работу.

Так длилось несколько месяцев. На Новый 1967 год мы приготовили Клавдии Андреевне сюрприз — договорились с врачами и забрали ее домой. Она принарядилась, надела красивое платье, сделала прическу и выглядела просто молодцом. Радость Алексея Николаевича была неописуемой.

За праздничным столом Клавдия Андреевна произнесла теплый, немного грустный тост — она знала, что это ее последняя возможность побыть в родной семье».

О болезни дома вслух не говорили. Но — знал Алексей Николаевич, знала их дочь, Людмила. Наверное, догадывалась и Клавдия Андреевна. И, как вспоминают внуки, бабушка сама настояла, чтобы провести новогодние праздники дома: она была очень волевой натурой.

Так ли важно, кто именно догадался собрать в тот новогодний вечер всю семью, пригласить гостей? Со стороны может и нет, а в своем кругу важен каждый нюанс.

Было еще одно обстоятельство. Новый год в семье Косыгиных — двойной праздник. Свою свадьбу Клавдия и Алексей приурочили к новому 1927 году и теперь приближалось ее сорокалетие, большой семейный праздник. Как же не разделить его со всеми?! Останься Клавдия Андреевна в больнице, с ней там был бы и Алексей Николаевич, а дома — сами дети, внуки, мама… Нет, так нельзя! Собираем всех, решила Клавдия, так же отчаянно, как та девчонка, что подхватилась много-много лет за любимым парнем.

…Самое главное — они опять все вместе. В доме гости: обе Танечки — Федорова и Малышева, Посохины, Шахурины, Ванниковы, Хачатуряны, Валя Хетагурова… По традиции первый раз присели за стол в Новый год по иркутскому времени — в Москве было только семь вечера, еще без гостей. А потом зазвенела комната тостами, пожеланиями и дружным рефреном: «Горько!» Как тогда, сорок лет назад… Как давно это было и как недавно!

В патриархальном Киренске и на десятом году Советской власти на тех, кто не шел под венец, смотрели косо. Но что им, Клаве и Алеше, их друзьям-коммунарам до косых взглядов. Они собрались на улице, названной именем Ленских рабочих, где в одном домине помещалась чуть ли не вся киренская власть: окружной исполком Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, милиция, угрозыск, сберкасса и загс, самое главное на тот момент заведение. Торжественная минута, подписи — и мимо старинных винных складов ребята двинулись на Соколиную гору, недавно названную Красноармейской, откуда, как говорили, была видна вся Сибирь.

Евдокия Прохоровна, напомню, внуки с малых лет называли ее дю-бабой, любовалась дочерью и зятем. Есть известное изречение римского философа Эпиктета о том, что в зяте можно найти сына, но у кого дурной зять, тот потеряет и свою дочь. Выбор своей дочери она одобрила при первой же встрече с Алексеем Николаевичем. Именно так она всегда называла Косыгина, никаких Алеш, Леш — только по имени-отчеству.

Сколько веков пролетело над землей с тех пор, как были сказаны те мудрые слова, сколько поколений ушло в вечность, но подрастают ребята и вновь, и вновь их волнует то же, что певалось дедами. Любовь — и ревность… Измена и верность… Быстроглазая, хорошеющая на глазах Танюшка перехватила взгляд «дю-бабы» и своим взрослеющим сердечком прикоснулась к какой-то большой человеческой тайне, еще недоступной ей. Через много лет, анализируя свои детские впечатления, она оценит, какими глубокими и нежными были отношения Клавдии Андреевны и Алексея Николаевича. Совсем разные по характеру, эмоциональному складу, они тем не менее удивительно тонко понимали, чувствовали и дополняли друг друга!