Андрей Богданов - Опальные воеводы

Яныш Тенаев оправдал доверие: сумел ускользнуть из Кафы и уже 28 мая 1569 года незамеченным проник в резиденцию русских послов, переведённых в город Кальян. Его сведения были немедленно переправлены в Москву.

От внимания русских послов не ускользнуло ни одно совещание в ставке крымского хана и османского беклербега. До выступления крымско-турецкого войска в поход и ареста послов в мае 1569 года Афанасий Фёдорович Нагой и Фёдор Андреевич Писемский сообщили в Москву подробный, перепроверенный по многим источникам план кампании, точное количество и состав войск, имена и звания военачальников, подробную опись вооружения и снаряжения, включая наличие сапог и кафтанов. В посольских отчётах были конкретно указаны сторонники Порты и Крымского ханства в русских владениях, на Кавказе и в Туркестане, детально передано содержание их переговоров в Крыму.

Даже в героической истории русской военной разведки выделяются искусство и отвага действовавшего в строго охраняемой Кафе русского военного разведчика Ивана Григорьева, сумевшего добыть подробнейший, разбитый по переходам план наступления турок на Переволоку. Его товарищ татарин был схвачен турецкими тайными агентами-ассасинами, но хорошо продуманная «крыша» помогла — крымские власти вызволили заключённого. Ценные сведения для русской разведки доставляли рабы-славяне, а также армяне, евреи и другие угнетённые народности Крыма.

Позже он объяснял это страхом перед великим визирем Соколлу.

Иван Грозный был даже более предусмотрителен: укрепив Вологду, он спрятал казну ещё дальше, в Кирилло-Белозерском монастыре, а сам начал упрашивать королеву Елизавету I Тюдор предоставить ему с семьёй политическое убежище в Англии.

Его принёс на русский посольский двор в Стамбуле Мухаммед Челеби.

Здесь следует учесть своеобразие представлений Ивана Грозного, считавшего лучшим человеком раба. Действительно, в Польше крепостное право достигало уже такого уровня жестокости, что когда, по словам современника, шляхтич убивал холопа, то говорил, что убил собаку, ибо всех крестьян считал за собак [37] Modrzewski. Commentatorim De Republica emendanda libri quinque. Warszawa. 1953. S. 36–37. .

Эти сетования раздаются уже после Молодинской победы, о которой царь совершенно не упоминает.

Пропустивший врага к Москве в 1571 году И. Ф. Милославский был помилован — царь казнил за «измену» князя М. И. Воротынского, разбившего хана при Молодях в его повторном набеге на Москву (1572).

Переговоры о доставке «дородной» и «сличной» девки царь упорно вёл также с Англией, невзирая на то что был женат.

«Истинный раб» — высшая оценка человека в понимании Ивана Грозного.

Здесь, как обычно, самомнение шляхты превосходило её познания в истории.

Как то: кувшинов, горшков и прочих сосудов, начинённых порохом, обмотанных просмолённым тряпьём и взрываемых запалением фитиля.