Эльхан Мирзоев - Мои останкинские сны и субъективные мысли

Невысокая блондинка, с тонкой бледной кожей, не лишённая привлекательности в возрасте… ну, старше меня. К тому же Никонова старательно молодилась. Я сидел ближе и видел: на ней была надета короткая юбка, а на недостающих до пола ногах — подростковые гетры тёмного цвета. Во время разговора она под столом поглаживала чёрную кожу своего большого кресла — то нежной, то беспокойно-судорожной лаской. Было понятно, чего ей не хватает в жизни…

Тон в беседе задавала Никонова. После её высокоинтеллектуального монолога: об «отсутствии свободы слова в России», но необходимости «всё же что-то делать, потому что жизнь продолжается», да и потому что «и так всё хорошо», и «кому это нужно — ихняяя свобода слова», начался нормальный разговор.

Как я понял много позже, в тот майский день у этого так сказать теле-босса была особая цель, а также особое настроение, из-за которого она пыталась произвести на нас эффектное впечатление. Хотя… на Олега, мне кажется, она больше пыталась произвести эффектное впечатление. Периодически, пока Никонова говорила свою речь, она замирала и засматривалась на него, что-то поправляя у себя под столом и поглядывая на свою большую чёрную сумку на столе.

— А что такое мужской тележурнал? — вдруг перешла она к главному.

— Всё, что интересует успешную динамичную мужскую аудиторию, — стал объяснять Олег. — Тренды-тенденции, китч, общеполезные открытия. С рабочим слоганом программы «тренды и бренды». Лучшие новинки и тенденции. С иронией, конфликтом, динамикой, но без бульварной похабщины и желтизны. Главное — корректность. С несколькими жанрами: и репортаж, и портрет, и расследование, и исследование. Тут в концепте проекта всё подробно расписано — о чём программа, и как её делать.

— А почему вы думаете, что нам, Первому каналу, это интересно?.. Нет, нет, сам по себе проект интересен — иначе, я бы не встречалась с вами, — медленно и чётко произнесла теленачальница, а потом сделала красивый, отработанный часами тренировок перед зеркалом жест, чтобы поправить волосы. — Но нам-то это зачем, а? Ыммм?

— Ведь у вас есть проблемы с аудиторией, не так ли? — спросил я в свою очередь.

— То есть? Это как же понимать? Какие проблемы?

— А, хорошо. Основная аудитория Первого канала — это женщины старше 40 лет.

— Ну да это «наши старушки», — благосклонно кивнула молодящаяся Никонова. — Это наша главная опора. И что? Чем они вам не нравятся?

— Ну, не самая интересная для серьёзной рекламы категория людей. Какой рекламодатель к вам идёт с радостью, а не из-под палки государства и «Видео Интернешнл»? Производители моющих средств, всяких йогуртов, гигиенических салфеток и других продуктов для домохозяек. Признайтесь, в основном Ваша аудитория — это люди, которые не имеют возможности выбора — выбора телепродукта. Ну, вынужденно смотрят телеканал — нет у них альтернативного источника. А вы впустую пользуетесь широтой покрытия территории страны сигналом вещания телеканала…

— И наверняка, вы же хотите привлечь к себе мужскую аудиторию, — дальше продолжил Олег. — В целом — социально и финансово активного зрителя.

— Ну, допустим… — задумалась Никонова. — Хотим. Хотим мужскую. Да, да.

— В России уже сейчас около трети аудитории в возрасте от 22 до 35 лет практически или вообще не смотрит телевизор, — завёлся Олег. — Неужели вы не думаете над тем, как вернуть себе этих людей?

Никонова немного успокоилась. Строить дальше из себя большого телепрофи получалось у неё плохо.

— Ладно, ладно, ребята. Но как сделать так, чтобы мужчины смотрели? Ну, давайте, расскажите. Да, телевидение создаёт иллюзию жизни. Мы придумываем реальность, изображаем жизнь такой, какой её нет, но какой она видится в мечтах населения (?-!). Что мы можем сделать — расскажите? Ну, чем отличается мужской тележурнал от остального нашего продукта?

— Ну, вот Вам пример НТВ, у которого в основном мужская аудитория…

— А как? Как на НТВ? Как это сделать? — перебила меня Никонова.

Вначале я подумал, что она нас проверяет, но оказалось — она и в правду этого не знала.

— Как же так? — удивлённо переглянулся со мной Олег. — Как? В выборе тем, в форме подачи, в закадровом наговоре, в фигуре и личности ведущего. Ну, и авторов, которые будут делать сюжеты-репортажи.

Никонова его не перебивала. Она смотрела ему в рот, сидя в своём огромном кресле прямо и положив руки на стол как школьница.

— В студийных декорациях, в конце концов. Здесь всё расписано. Проект выстрелит. Хотя это и дорогой проект. Дорогой и серьёзный.

Никонова от этих слов вздрогнула и пришла в себя.

— Да? Хм! — выдохнула она и откинулась на спинку кресла, выпятив вперёд грудную клетку.

И тут теленачальница с претензией выдала сакраментальную фразу, объясняющую парадигму самоидентификации руководства Первого канал в — и против — окружающей действительности:

— Да у нас здесь на Первом всё дорого и круто! Понимаете? Дорого и круто! Это же Первый канал!

Это она так возмущалась. Потому что она обиделась.

На несколько минут я выпал из беседы.

Оооо, дааааа! Это оно! Дорого и круто! Нет, на них нельзя смотреть без смеха! Это смысл жизни! Я хринею! Меня прёт от них! Я никогда не повешусь! Самый длинный сериал! Инвалиды душевные!

Добро пожаловать на Первый канал! Да! Да! Да! Главное — не реальность, «главное — как себя позиционировать». Понты правят миром! Чем больше блеска, тем сложнее приглядеться. Чем больше шума, тем больше можно втихаря подворовать! Нет — нахапать!

«Дорого и круто!» — это как было на Евровидении в Москве. Это «самое дорогое за всю историю этого конкурса шоу» при отсутствии обычных удобств для конкурсантов. Ну и что, что для артистов не были даже запланированы помещения для репетиций, и они готовились к выступлениям прямо на улице. Зато были какие-то плавающие в аквариумах люди-дельфины и непонятная Жар-птица под потолком «Олимпийского». Зато «у нас самый грандиозный за всю историю Евровидения Евродом с уникальной барной стойкой», — тупо радовался Эрнст. Барная стойка — это самое главное на Евровидении. До сих пор все помнят московское Евровидение по этой барной стойке. Ну, не понимает этот Эрнст, что дурной тон это когда барная стойка и представляющая страну Анастасия Приходько, известная своими расистскими взглядами. Страны, принимавшие Евровидение до Москвы, умудрялись зарабатывать на этом конкурсе, а России это не нужно. Денег много. Страна богатая. На понты деньги найдутся…

«Дорого и круто!» — это современная Россия.

«Дорого и круто!» — это как было в Ванкувере, где провалили Олимпиаду, зато там было полно не имеющих отношения к спорту российских чиновников и членов их семей. Зато в официальном Русском доме был каждый день праздник: по вечерам все — гости и свои — пили и ели за счёт российского бюджета, а днём все вместе смеялись над российским спортом. «Дорого и круто» будет в Сочи, которая станет самой скандальной Олимпиадой. Потому что понты, пыль в глаза вызывают смех, а потом брезгливость у нормальных людей. «Дорого и круто!» — это бич нувориша. Он очень хочет выглядеть одним из элиты, «белой костью», а всё равно получается «Дорого и круто!» Получается китч! По «Дорого и круто!» легко определить вчерашнего спекулянта румынскими колготками, пытающегося сегодня выдать себя за топ-менеджера, аристократа в смокинге, заказавшего литр коктейля Minted и два граненых стакана. Поведение и образ мыслей сразу выдаёт — никакие дорогие тряпки не помогут скрыть лапти.