Кирилл Кожурин - Протопоп Аввакум. Жизнь за веру

7) Перенесение столицы, по крайней мере на время, кажется необходимым по следующим причинам: а) это будет безопаснее для государя; б) удобнее будет достать иностранное войско и получить помощь от союзного короля и других государей Христианских; в) при перемене царя, для царицы (Марины. — К.К.) удобнее получить помощь от своих, безопаснее и легче выехать с драгоценностями и свободою в отечество (Польшу) ; однако разглашать о перенесении столицы не нужно, ибо это ни к чему не послужит, надобно жить где-нибудь, только не в Москве [24] … д) мир Московский будет смирнее; он чтит государя, вдалеке находящегося, но буйствует в присутствии государя и мало его уважает; е) обычные пирования с думными людьми могли бы удобнее исподволь прекратиться; ж) удобнее учреждать коллегии и семинарии подле границы Польской… и) легче Московских молодых людей отправлять учиться в Вильну и другие места…

8) Еретикам, неприятелям унии (то есть протестантам. — К. К.) запретить въезд в государство.

9) Выгнать приезжающих сюда из Константинополя монахов (православных) .

10) С осторожностью должно выбирать людей, с которыми об этом говорить, ибо преждевременное разглашение и теперь повредило (намёк на утро 17 мая 1606 года, когда был убит Лжедмитрий I. — К. К.) .

11) Государь должен держать при себе очень малое число духовенства католического. Письма, относящиеся к этому делу, как можно осторожнее принимать, писать, посылать, особенно из Рима.

12) Государю говорить об этом должно редко и осторожно, напротив, надобно заботиться о том, чтобы не от него началась речь.

13) Пусть сами Русские первые предложат о некоторых неважных предметах веры, требующих преобразований, которые могут проложить путь унии… При случае намекнуть на устройство католической церкви для соревнования… Издать закон, чтобы всё подведено было под постановление соборов и отцов Греческих, и поручить исполнение закона людям благонадёжным, приверженцам унии. Возникнут споры, дойдёт дело до государя, который, конечно, может назначить собор, а там с Божией помощью может быть приступлено и к унии.

14) Намекнуть чёрному духовенству о льготах, белому о достоинстве, народу о свободе, всем о рабстве Греков, которых можно освободить только посредством унии с государями Христианскими. Учредить семинарии, для чего призвать из-за границы людей учёных, хотя светских; отправлять молодых людей для обучения в Вильну или лучше туда, где нет отщепенцев, в Италию, в Рим. Позволить Москвитянам присутствовать при нашем богослужении.

15) Хорошо, если б поляки набрали здесь молодых людей и отдали их в Польше учиться отцам иезуитам…»

Иезуиты, что называется, «положили глаз» на Россию ещё в XVI веке. В 1581 году, в царствование Ивана IV Грозного в Москву приезжал учёный иезуит, папский нунций (агент) Антонио Поссевино. В его лице мы впервые встречаемся с иезуитами в России. Этот неутомимый пропагандист учения Игнатия Лойолы, в продолжение двадцати семи лет неоднократно появлявшийся в столицах Европы, наконец проник и в палаты русского государя. Приглашая папского нунция, Иван Грозный руководствовался не религиозными мотивами, но политическими. Царю нужен был не апостол, а дипломат, который склонил бы польского короля Стефана Батория к миру. С этой именно целью, по просьбе царя, и был отправлен в Москву один из членов иезуитского ордена.

Однако папские планы были иными. Еще в 1579 году, когда война между Россией и Польшей только началась, римский папа Григорий XIII (тот самый, что в свое время приказал украсить Рим тысячами разноцветных огней в честь массовой резни католиками протестантов-гугенотов в Варфоломеевскую ночь) послал Стефану Баторию меч для борьбы с «врагами христианства» — русскими. Но неожиданно, в связи с просьбой царя, для Рима представился благоприятный шанс. «Просьба о посредничестве подала римскому первосвященнику надежду на различные уступки со стороны московского государя; но так как в планы Иоанна не входило сближение церквей, — то весьма понятно, что участие этого последнего (то есть Антонио Поссевино. — К. К.) в политике должно было неблагоприятно отразиться на России. Поссевин уехал с секретным поручением вредить ей. Уверив Иоанна в своей готовности служить его интересам, он в качестве посредника между воевавшими сторонами во время переговоров о мире повёл дело так, что вся Ливония досталась Польше, тогда как сам Баторий разрешил своим уполномоченным оставить за русскими несколько городов. Таким образом, в дипломатическом отношении инструкция папы была приведена в исполнение; но когда начались диспуты о вере, папскому легату пришлось отложить всякую надежду доказать превосходство своей религии московскому государю, который оставил его, назвав папу волком. Увидев, что дело не даётся с этой стороны, энергичный миссионер учения Лойолы дал папе совет взяться за него иначе, именно посредством Польши, начать действовать не на Москву, а на Вильну и Киев. Совет этот и план, составленный Поссевином для отклонения юго-западной России от православия, по дальновидности, по широте и оседлости замысла, ставят Поссевина в один ряд с первоклассными политическими деятелями XV и XVII столетий. Вся история Унии заключалась в этой инструкции, которая со строгой последовательностью, в продолжение целых двух веков, приводилась в исполнение посредством мер, в которых были так неразборчивы сыны Лойолы» (Гризингер).

Прошло 23 года после отъезда Поссевино из России, и Москва в свите Лжедмитрия вновь увидела у себя иезуитов. Целая армия проповедников, подготовленных в иезуитской коллегии в Браунсберге, въехала вместе с самозванцем в столицу Святой Руси. «Был ли самозванец креатурой ордена, или они, случайно столкнувшись с ним, подготовили его для своих целей — вопрос об этом ещё не разрешён окончательно, — пишет историк, — но несомненно то, что иезуиты знали, что Лжедмитрий не сын Иоанна, и служили ему из своих соображений. Когда этот претендент сошёл со сцены, они пристали к другому, известному под прозвищем Тушинского вора. И на этот раз попытки иезуитов оказались столь же неудачными, как и при первом самозванце. Они были изгнаны из России» (Гризингер).

Однако, несмотря на это, иезуиты не отказались от своих далекоидущих планов и решили действовать хитрее — через восточных иерархов, многие из которых получали образование у католиков. «В 1577 году папа Григорий XIII открыл в Риме специально для греков коллегиум имени св. Афанасия, полный даровой интернат, для того, чтобы греки за образованием ездили в Италию; и греки буквально нахлынули туда, так как своих школ практически не было. Целью коллегиума было воспитание будущих униатов. Принятие латинства от воспитанников не требовалось, но само обучение и воспитание проводилось в католическом духе. Выпускники коллегиума зачастую делались униатами или прямо переходили в католичество, становились пропагандистами папской власти» (Кутузов). Кроме коллегиума Святого Афанасия греки учились также и в Падуанском университете, а также в университетах Германии и других западноевропейских стран, при этом нередко увлекаясь католическими и протестантскими мнениями. Даже богослужебные книги греки печатали в иезуитских типографиях Венеции и Парижа, не имея своих собственных.