Кирилл Кожурин - Протопоп Аввакум. Жизнь за веру

Приступая к богослужебной реформе, Никон потребовал доставить в Москву из монастырей и церквей старые богослужебные книги, якобы с целью сличения их с современными русскими. На самом деле это была ещё одна пиар-кампания. 17 ноября 1652 года вызволенный Никоном из соловецкого заточения Арсений Грек и патриарший келейный старец Зосима ездили в Новгород для осмотра тамошних библиотек и покупки греческих книг. Из книг, присланных по распоряжению Никона в Москву, было составлено прекрасное собрание, оказавшееся в распоряжении Печатного двора: порядка 2700 старых Служебников, Уставов, Псалтырей, Евангелий и других книг. Однако, как отмечает историк С. А. Зеньковский, «этот ценный материал, так же как и книги, позже привезённые Арсением Сухановым, всё же никогда не были использованы при Никоне. Подлинное научное сличение этих текстов потребовало бы многие годы тщательной научной работы и, по всей вероятности, также не дало бы требуемых результатов, так как эти книги, конечно, отражали все перемены, происшедшие в Уставе за столетия истории христианства в России, и не могли дать правщикам никакого окончательного текста, но их, видимо, и не пытались использовать для работы Печатного Двора при Никоне. Вместо старых славянских и греческих книг, изучение которых всё же объяснило бы Никону его недоумения над русскими текстами, патриарх приказывает попросту взять современные греческие книги венецианского издания конца XVI и начала XVII века».

9 октября 1652 года, то есть ещё до отъезда Арсения Грека за книгами и до возвращения экспедиции Арсения Суханова с Востока, на Московском Печатном дворе начинает печататься новое издание Псалтыря с восследованием, а уже 11 февраля 1653 года оно выходит из печати. Особенностью нового издания было то, что из него были исключены разделы о 16 земных поклонах при произнесении молитвы преподобного Ефрема Сирина во время великопостной службы ( «Господи и Владыко животу моему…» ) и о двуперстном крестном знамении. Эти разделы выполняли роль своего рода краткого катехизиса, излагающего в чёткой и доступной форме основы христианского вероучения. При подготовке этого издания часть справщиков высказала своё несогласие, и в результате трое — старец Савватий, Сила Григорьев и священноинок Иосиф (в миру Иван Наседка) — были уволены. У последнего ещё в 1651 году возник с Никоном конфликт по поводу правки богослужебных книг. Никон требовал править книги по новогреческим оригиналам, а старец Иосиф говорил о греках, что «они во греху позакоснели… и в неволи пребывают» , за что и был в 1652 году отправлен в заточение в Кожеозёрский монастырь. На место прежних справщиков были поставлены преданные Никону монахи-грекофилы Евфимий Чудовский и Матфей во главе с выучеником иезуитов Арсением Греком.

В конце февраля, в самом начале Великого поста, патриарх Никон разослал по московским церквам указ — «память», в которой всем православным с этого дня предписывалось: «Не подобает в церкви метания (то есть поклоны) творити на колену, но в пояс бы вам творити поклоны, еще же и трема персты бы крестились» . Эта пресловутая «память», изданная патриархом единолично, без предварительного соборного обсуждения, была словно гром среди ясного неба. Но особенно тяжёлое впечатление произвела она на ревнителей церковного благочестия — боголюбцев. Аввакум по прошествии многих лет прекрасно помнил это событие: «Мы же с епископом Коломенским Павлом и с духовником Стефаном, и со Иваном Нероновым, и с костромским Даниилом протопопом, и с муромским протопопом Логином, сошедшеся, задумалися: видим, яко зима хощет быти, сердце озябло и ноги задрожали» .

Но боголюбцы «не умолчали Никонову беснованию» . Протопоп Иоанн Неронов, поручив Казанский собор Аввакуму, на неделю затворился в келье московского Чудова монастыря, непрестанно молясь. И был ему глас от иконы Спасителя: «Время приспе страдания, подобает вам неослабно страдати!» Тогда протопопы Аввакум и Даниил Костромской, собрав выписки из богослужебных книг о сложении перстов и о поклонах, подали их царю, который отдал челобитную протопопов непосредственно Никону…

Итак, началась знаменитая книжная «справа», которая в течение нескольких лет переросла в тотальную реформацию Русской Церкви. В чём же заключалась суть никоновской реформации (а на самом деле — алексеевской, поскольку главным инициатором был царь Алексей Михайлович и его ближайшее окружение)? Формальным поводом послужило исправление якобы неисправных богослужебных книг. Реформаторы утверждали, что со времени принятия христианства при князе Владимире в богослужебные книги по вине переписчиков вкралось такое множество ошибок, что необходима серьёзная правка. Эта мысль явилась из сличения оригиналов и переводов. Но что в данном случае принималось за оригинал? Новые богослужебные греческие книги, напечатанные в иезуитских типографиях Венеции и Парижа! Находившиеся тогда под игом турок-османов греки не имели собственных типографий. Помимо того, что за семь веков, прошедших со времени Крещения Руси, греки, заразившись латинским духом, сами существенно изменили чинопоследования многих служб, к этим изменениям добавлялись ещё сознательные еретические искажения, вносимые хозяевами типографий — иезуитами. Об этом прямо писал в своей челобитной, поданной царю в 1645 году, палеопатрасский митрополит Феофан:

«Буди ведомо, державный царю, что велие есть ныне бессилие во всем роде православных христиан и борения от еретиков, потому что имеют папежи и лютори (то есть католики и лютеране. — К.К.) греческую печать и печатают повседневно богословные книги святых отец и в тех книгах вмещают лютое зелие — поганую свою ересь. И клеплют святых и богоносных отец, что будто пишут по их обычаю, и тое есть нестаточно, потому что ныне есть древние книги и библеи харатейные рукописьмены и богословные святых отец в монастырех во Святой Горе Афонской и в иных древних монастырях и по тем библиям и книгам объявляетца их лукавство. Посем ныне они которые книги печатали и составили, по своему обычаю и вымыслу, теми же книгами они борются во странах, а где древних библей нет, и опаясуютца оружием нашим и являются они мужественны и стреляют на нас нашими стрелами. И то чинитца, державный царю, для того, что турки не поволят нам печатать книги в Царе-граде, мешают от зависти своей и осиливают они своею мздою… Сердцевидец есть Господь свидетель, что велие веселие и радость восприяла душа моя, что Бог сподобил меня и видел такова православного царя и благочестие велие, и вспомянул смуты, что имеют христиане от еретиков и смущаются многие в умах, прочитаючи тех составленных книг и надеютца, что такое есть составление святых отец и падают в прелесть их и погибают. Аз прослезился и помыслил, абие понуждая от глубины сердца своего известити обо всем к великому вашему царствию, а преблагий Бог избрал тя царем на земли и есть ваше царское имя славно во всей земли».