Тони Санчес - Я был драгдилером Rolling Stones

Кокаин быстро находил себе все новых сторонников, и в «беспутные девяностые» [5] 90-е годы XIX века. — Прим. перев. казалось, что его нюхают уже во всем мире. Многие полагают, что и в кока-коле содержалась большая его доза (из-за названия и репутации бодрящего напитка). Существовали кокаиновые конфеты, сигареты и даже кокаиновые мази и втирания. Однако параллельно росло и крепло общественное мнение, что из-за кокаина совершаются многие преступления, и в 1906 году он был запрещен.

В декадентствующей предвоенной нацистской Германии кокаин был очень популярен среди богатых людей. Самым известным кокаинистом был Герман Геринг, возглавлявший Люфтваффе, который использовал его наравне с морфием. Некоторые историки утверждают, что кокаиновая зависимость сыграла важную роль в формировании параноидального мышления нацистских лидеров. Есть даже забавная гипотеза, что именно под воздействием кокаина Гитлер произнес свою историческую фразу: «Завоевать Россию? А почему бы и нет?»

Хотя действие наркотика меня и восхищало, я был уверен, что он вызывает зависимость, и старался ограничиться разом в неделю. Брайана и Кита с волшебными возможностями кокаина познакомил Роберт, и они тоже еженедельно приходили к нему в гости поторчать. Они и меня просили достать им кокаина, но я неизменно отказывался. Я вовсе не хотел становиться «распространителем опасных наркотиков», ибо это грозило тюремным заключением.

В то время я был очарован «Роллинг Стоунз». У меня дома, на Палмерстон-роуд, постоянно играла их музыка. Друзья меня расспрашивали: какие они на самом деле? Действительно ли такие плохие, как о них пишут в газетах? Иногда я приглашал Брайана или Кита к себе, и мы нюхали кокс или курили траву. Марианну я почти не видел. Она была поглощена работой, материнством, Миком и своим замужеством, так что ни на меня, ни на Роберта у нее просто не оставалось времени. Однако как-то раз в четыре часа утра в моей квартире раздался звонок в дверь. Продрав глаза, я открыл. Там стояли Марианна, Брайан, Анита и еще несколько человек, которых я не знал.

— Привет, Тони, как поживаешь? — спросил Брайан.

— Какого черта вам надо? Четыре утра!

— Тони, а у тебя есть что-нибудь? — спросил он, ухмыльнувшись.

— В смысле — «что-нибудь»?

— Ну ты же понимаешь — что-нибудь нюхнуть.

Я достал немного припрятанного кокаина и разделил его на несколько дорожек. Когда гости выстроились в ожидании своих порций, я ощутил себя сиделкой, кормящей с ложечки малышей-беспризорников.

Несмотря на разговоры о том, что «Роллинг Стоунз» курят траву, никто из фанатов, судя по всему, не знал, что Брайан с Китом употребляют и более сильные наркотики. Зато всем уже было очевидно, что «Роллинг Стоунз» становятся серьезной политической силой. Длинные волосы и нежелание идти на компромисс с властями превратили их в героев поколения, оспаривавшего все законы и нарушавшего все табу. И, несомненно, многие представители власти были обеспокоены усиливающимися позициями этой пятерки уличных бойцов.

Первым свидетельством надвигающегося шторма стала история с автозаправкой. Мик, Брайан и Кит приехали туда поздно ночью. Всем им страстно хотелось в туалет. Однако вздорный служитель наотрез отказался пустить их туда. В знак протеста они пописали на стену заправки. Служитель вызвал полицию, дело дошло до суда, и суд приговорил их к уплате штрафа. «Роллинг Стоунз», далекие от раскаяния, упоминали об этом инциденте при любой возможности. Случай стал символичным. И никто не осуждал их.

Самый громкий и известный хит группы, песня «Satisfaction», тоже стала символом. Это был мощный гимн, который дал понять всем политикам, клеркам, бизнесменам и журналистам, то, что они называют «свободным миром», на самом деле им вовсе не является. Это мир, где нет сексуальной свободы и возможности жить как хочется. Песня прекрасно отражала чувства миллионов вполне сознательных молодых людей во всем мире. Кроме того, она стала лейтмотивом всего творчества группы.

На концерте в Берлине Мик решил дополнить песню инструментальной импровизацией, под которую он гусиным шагом прошелся по сцене. Как только Мик начал свое пародийное движение, в зале раздались крики и хлопки, слушатели начали неистовствовать, и он почувствовал, что сумел передать им главное. Он ощутил тогда огромную силу и не на шутку взбудоражил фанов. Иногда Мик бросал в толпу мрачные взгляды и взмахивал рукой в нацистском салюте. Для озлобленной молодежи задавленного репрессиями и поделенного на части города это представление оказалось катализатором взрыва. Они взбунтовались уже в зале, а позже принялись драться с полицией на улицах, грабить магазины и взрывать поезда.

Джаггер по этому поводу не испытывал ни малейших угрызений совести. Он был горд собой и удовлетворен тем, что его самовыражение усиливает музыку «Роллинг Стоунз».

— На сцене я испытываю странное чувство, — сказал он журналисту. — Я чувствую энергию, исходящую от публики. Им не хватает чего-то в жизни, и они надеются получить это от нас. У меня часто возникает желание разбить микрофон, потому что на сцене я становлюсь другим человеком… Конечно, я подыгрываю слушателям. Я стараюсь это делать всеми возможными способами… Я стараюсь быть сексуальным. Я танцую, а все танцы — это заменитель секса. Кстати, людей расстраивает, что я мужчина, а не женщина. Я не веду себя так, как делали бы это девушки-танцовщицы, но зрители принимают меня, поскольку это мужской мир. Во многом то, что я делаю, похоже на работу стриптизерш. Я снимаю куртку и иногда даже срываю рубашку — но, понимаете, я делаю это вовсе не из самолюбования.

В 1967 году «Роллинг Стоунз» нанесли очередной смертельный удар старым ценностям своей дерзкой песней «Let Spend The Night Together». Несмотря на всю скандальность этой вещи, Роллингов пригласили исполнить ее перед девятью миллионами зрителей популярного варьете-шоу «Воскресный вечер в лондонском «Палладиуме»». Хотя группу с этой провокационной песней уже показывали по телевизору, однако исполнение ее вживую должно было произвести эффект разорвавшейся бомбы — и «Роллинг Стоунз» решили попробовать. Одной из традиций представлений в «Палладиуме» было то, что в самом конце музыканты выходят на вращающуюся сцену и под прицелами телекамер прощаются со зрителями. Музыканты сошлись на том, что уж такую глупость они делать не будут, и, невзирая на настойчивые попытки Эндрю Олдхэма и других продюсеров шоу их переубедить, настояли на своем. Теперь трудно далее представить, какой гнев вызвало это банальное отступление от правил. Многие восприняли его так, словно эти невоспитанные самонадеянные юнцы попытались ворваться к ним в дом. Еще бы — ведь они высмеивали любимую программу и глумились над тем, что долгое время было важной составляющей жизни множества людей.