Фаина Раневская - Философ с папиросой в зубах

— Начнешь меня завтра изображать по всей Москве?

Я села рядом с постелью и стала ее ободрять, хвалить:

— Вы такая гениальная артистка, Фаина Георгиевна… Ведь у молодых красивых героинь все решает роль. Большая роль делает актрису гениальной. А у вас роли маленькие, вы — характерная актриса — и все равно героиня, звезда. — Совсем захожусь в похвалах, чтобы она не лежала вот так безучастно с «уходящими» глазами: — Вы единственная, уникальная, больше в мире таких нет…

И тогда глаза приоткрылись, и с койки грозно так донеслось:

— А Анна Маньяни?..»

В мае 2008 года появился первый памятник Фаине Георгиевне Раневской. Он был установлен на родине великой актрисы в Таганроге на улице Фрунзе перед домом, в котором прошло ее детство и юность. Проклятие «Мули» настигло Раневскую и после смерти: ростовский скульптор Давид Бегалов запечатлел Фаину Георгиевну в образе столь ненавистной ей Лели из «Подкидыша» (помните: «Муля, не нервируй меня!»). В руке двухметровой бронзовой фигуры — огромный зонтик, придающий ей несколько гротескный вид.

Восстав из мертвых, Фуфа наверняка не на шутку бы обиделась и от души обматерила это, надо отметить, весьма высокохудожественное творение.

Несчастную судьбу актрисы наследовало и ее изваяние. Памятник Раневской не раз пытались осквернить современные вандалы. Уже через пару дней после торжественного открытия монумента, зонтик, который по замыслу скульптора, мог вращаться в руке бронзовой Раневской, попытались украсть. В начале 2009 года у злополучного зонтика была похищена ручка. В июле того же года неизвестные предприняли попытку вырвать ридикюль из правой руки скульптуры. Потерпев неудачу — сумочку удалось только искалечить — с маниакальным упорством попытались отрезать или отломать саму бронзовую руку.

27 августа 2011 года, в день 115-летия со дня рождения Фаины Раневской, вновь — вандальская атака: изогнута ручка зонтика, разрушено сварное соединение, вырван бант на шляпе актрисы…

Ну что тут скажешь? Наверное, все-таки следовало бы исполнить последнюю волю Фаины Георгиевны, завещавшей после смерти написать на ее памятнике: «Я умерла от отвращения».

Жизнь — это затяжной прыжок из п…ды в могилу.

Жизнь — это опыт со смертельным исходом.

Жизнь — это небольшая прогулка перед вечным сном.

Жизнь бьет ключом по голове! (это выражение также приписывают Тэффи).

Жизнь проходит и не кланяется, как сердитая соседка.

День кончился. Еще один напрасно прожитый день никому не нужной моей жизни.

Фаина Раневская любила повторять фразу Эпикура: «Хорошо прожил тот, кто хорошо спрятался».

Мне иногда кажется, что я еще живу только потому, что очень хочу жить. За 53 года выработалась привычка жить на свете. Сердце работает вяло и все время делает попытки перестать мне служить.

Мысли тянутся к началу жизни — значит, жизнь подходит к концу.

Бог мой, как прошмыгнула жизнь, я даже никогда не слышала, как поют соловьи.

Жизнь моя… Прожила около, все не удавалось. Как рыжий у ковра. Ничего (не испытываю) кроме отчаяния от невозможности что-либо изменить в моей судьбе.

Живу только собою — какое самоограничение.

Жить нужно так, чтобы тебя помнили и сволочи.

У меня хватило ума глупо прожить жизнь.

Я социальная психопатка. Комсомолка с веслом. Вы меня можете пощупать в метро. Это я там стою, полусклонясь, в купальной шапочке и медных трусиках, в которые все октябрята стремятся залезть. Я работаю в метро скульптурой. Меня отполировало такое количество лап, что даже великая проститутка Нана могла бы мне позавидовать.

Что-то давно мне не говорят что я бл…дь. Теряю популярность.

Есть во мне что-то мне противное.

Все сбудется, стоит только расхотеть…

Оптимизм — это недостаток информации.

Я давно ждала момента, когда органы оценят меня по достоинству.

Я знаю самое главное, я знаю, что надо отдавать, а не хватать. Так доживаю с этой отдачей.

Дарить надо то, что жалко, а не то, что ненужно!

Более 50 лет живу по Толстому, который писал, что не надо вкусно есть.

Один горестный день отнял у меня все дары жизни.

С моей рожей надо сидеть в погребе и ждать околеванца.

Когда я слышу приглашение: «Приходите потрепаться» — мне хочется плакать.

У меня головокружение от отсутствия успеха.

В жизни мне больше всего помешала душа, как хорошо быть бездушной!

Нет большего счастья, чем обладать одной извилиной в мозгу и большим количеством долларов.

Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.

Думайте и говорите обо мне, что пожелаете. Где вы видели кошку, которую бы интересовало, что о ней говорят мыши?

Мое богатство, очевидно, в том, что мне оно не нужно.

Вторая половинка есть у мозга, жопы и таблетки. А я изначально целая.

Я не верю в духов, но боюсь их.

Как же мне одиноко в этом страшном мире бед и бессердечия.

Меня забавляет волнение людей по пустякам, сама была такой дурой. Теперь перед финишем понимаю ясно, что все пустое. Нужна только доброта, сострадание.

8 марта — мое личное бедствие. С каждой открыткой в цветках и бантиках вырываю клок волос от горя, что я не родилась мужчиной.

Раневская любила повторять: из жизни нужно, по возможности, устранять все, для чего нужны деньги. Но с досадой добавляла афоризм Бальзака: «Деньги нужны, даже для того, чтобы без них обходиться».

Я ненавижу деньги до преступности. Я их просто бросаю, как гнойные, гнилые тряпки.

Дома так много бумажек и ни одной из них денежной.

Куда эти чертовы деньги деваются, вы мне не можете сказать? Разбегаются, как тараканы с чудовищной быстротой.

— Приходите, я покажу вам фотографии неизвестных народных артистов СССР, — зазывала к себе домой Раневская.

Читаю дневник Маклая, влюбилась и в Маклая, и в его дикарей.

Огорчить могу, обидеть никогда. Обижаю разве что себя самое.