Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че

27 декабря кубинская военная разведка подала вполне объективный рапорт о моральном состоянии, в котором пребывали войска Батисты и которое намеревался исправить полковник Касильяс: «Войска в провинции кажутся вообще очень пессимистически настроенными и жалуются на то, что вовсе не получают ни подкреплений в борьбе против превосходящих сил противника, ни снабжения, когда о нем запрашивают». В этом рапорте был только один неточный пункт: отрядам Батисты всегда противостояли меньшие или равные, но никогда не превосходящие силы партизан. Кроме того, повстанцы были куда хуже вооружены. Но они шли в наступление и восполняли свое численное меньшинство и плохое вооружение высочайшим боевым духом и прекрасным взаимодействием.

В течение десяти дней отряды Че отобрали у диктатуры три тысячи квадратных миль территории с населением почти в четверть миллиона человек. Ими было захвачено двенадцать армейских, жандармских, полицейских и флотских казарм в восьми городах; они вынудили гарнизоны покинуть еще полдюжины городов. В плен было захвачено почти восемьсот человек, а трофеи насчитывали почти шестьсот единиц огнестрельного оружия и множество боеприпасов. Партизаны использовали очень гибкую тактику и резко усиливали темп наступления, как только выясняли слабости врага. При этом они несли очень небольшие потери — за всю кампанию погибло только одиннадцать человек. Но, возможно, наиболее блестящей особенностью партизанской военной кампании под командованием Че была стремительная реакция на появление малейшей возможности атакующих действий и потрясающие темпы. Шестьдесят один час разделял начало боев в Фоменто и Гуайосе, но зато между падением этих городов и штурмом Пласетаса прошло всего-навсего два часа, и лишь двенадцать часов — между взятием Пласетаса и началом атаки на Ремедиос и Кайбарьен. Че всецело использовал любые слабости врага, что добавляло мощи силам Вторжения, состоявшим из молодых и неутомимых с виду кампесинос, храбрых до безумия, веселых, улыбчивых, настроенных на борьбу, обладавших высоко развитым чувством солидарности, окруженных аурой народного восхищения и возглавляемых капитанами и лейтенантами, которые ценили своих бойцов по их заслугам, а в наступлении первыми рисковали жизнью. Ни один из капитанов не прошел Вторжение без ранений, да и многие из лейтенантов-повстанцев заслужили следующее звание кровью.

Подходило время Санта-Клары. 27 декабря в Пласетасе командиры объединенных сил Директората и Д26 охарактеризовали ситуацию следующим образом: на востоке отряды Орландо Пантохи и Сан-Луиса вынуждены были отойти от Хатибонико из-за прибытия армейского подкрепления, включавшего танки и бронеавтомобили, и обстрелов авиации с воздуха. Но даже в таком положении взвод, превратившийся к тому времени в небольшую колонну из почти сотни бойцов, держался до последней возможности.

В трудном положении оказался и отряд Виктора Бордона, контролировавший местность к северо-западу и юго-западу от Санта-Клары и закрывавший подступы к центру провинции. Подразделение из семидесяти пяти человек с непрерывными боями перемещалось по кругу с юга на север, захватывая по пути множество маленьких фортов и стремясь надежно блокировать Центральное шоссе Гавана — Сайта-Клара. Его атаковала с тыла колонна бронеавтомобилей, появившихся со стороны Санта-Клары, которую возглавлял сам Касильяс Лумпи. Полковник знал, что если шоссе на Гавану будет перерезано, то его части окажутся полностью окруженными мятежниками. Бордон вел Упорные арьергардные бои, а на следующий день заблокировал Шоссе сваренными между собой железнодорожными вагонами. На северо-востоке колонна № 2 под командованием Камило контролировала обширную территорию и вела активную осаду Укрепленного пункта в Ягуахае. На юге часть сил Директората окружила город Тринидад.

Мозговой центр революционного движения Лас-Вильяса ненадолго разместился в Пласетасе, в низкопробной гостинице, построенной в 1912 году и носившей громкое название «Гранд-отель Тульериас». Его владелец распорядился провести уборку, так что комната, в которой собрались вожди повстанцев, находилась в приличном состоянии. Гевара встретился со своим заместителем Рамиро Вальдесом и командующим силами Директората Кубелой при свете керосиновой лампы — электроснабжение было отключено. Командующий колонной № 8 оказался перед самой опасной проблемой за всю свою военную карьеру: организацией и проведением нападения на Санта-Клару. Че необходимо было сделать выбор: или дать Камило и Фауре время для овладения Ягуахаем и Тринидадом, или же присоединить их отряды к своему, чтобы не предпринимать рискованного похода на Санта-Клару силами измотанной 8-й колонны и Директората.

Подполье (и даже агентство ЮПИ: телеграф принес сообщение о том, что Батиста планирует послать двухтысячное подкрепление в Санта-Клару) предоставило обширную информацию о группировке, противостоявшей отрядам Че: триста восемьдесят солдат с минометами, орудиями и базуками в бронепоезде, гарнизон из тысячи трехсот человек в казармах Леонсио Видаль (главной военной базы провинции), гарнизон в аэропорту; в казармах 31-го эскадрона жандармерии еще двести пятьдесят — триста человек, имевших на вооружении танки и бронетранспортеры; четыреста полицейских, тайных агентов и солдат с двумя танками «Комета» и двумя бронетранспортерами в полицейском управлении и еще человек двести солдат на различных других объектах.

Таким образом, наземные силы Батисты насчитывали почти три тысячи двести человек; кроме того, им должна была оказываться постоянная авиационная поддержка. Особым предметом беспокойства Че «было отсутствие боеприпасов для базуки при том, что предстояло иметь дело с дюжиной танков, в то время как мы знали, что для эффективной борьбы с танками нужно проникнуть в жилые кварталы города, где танки теряют большую часть своей силы».

Для нападения на город у Че имелось семь взводов общей численностью в двести четырнадцать человек: его собственные отряды, сотня бойцов Директората, приблизительно пятьдесят новичков из лагеря Кабальете-де-Каса во главе с Пабло Риваль-той, только что получивших вооружение (некоторые из них прежде воевали на стороне Второго фронта, но решили перейти на другую сторону). Любое руководство по военному делу, вероятно, подтвердило бы, что задуманное майором Че Геварой было просто-напросто безумием. Че собирался атаковать гарнизон, который численно превосходил его силы в соотношении девять к одному и имел подавляющее преимущество в огневой мощи; он исключал из операции существенную часть партизанских сил — отряды Камило и Фауре; он брался за операцию с бойцами, которым в течение десяти дней почти не удавалось поспать или хотя бы просто отдохнуть (некоторые бойцы из «команды самоубийц» и взвода Альфонсо Сайаса вообще не спали в течение трех дней); его войскам не хватало боеприпасов. Однако народная война проводится не по учебникам. Че знал, что быстрая атака не даст диктатуре возможности как следует укрепить Санта-Клару, что ему противостоят деморализованные войска и что на его стороне народная поддержка. Но главным его преимуществом были удивительная сила духа воинов, их опыт и боевая мощь, укрепившиеся в сражениях последних одиннадцати дней, убежденность в справедливости своего дела и уверенность в том, что победа уже близка. Они считали, что армейские силы, запертые в городе, будут вынуждены обороняться, а у партизан окажется возможность захватывать одну армейскую позицию за другой. Че предполагал, что сражение будет длительным.