Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че

Че ошибся только в последнем пункте.

Единственным вопросом, который оставалось решить в гостиничном номере в Пласетасе, была организация единого командования наступлением. Че необходимо было удостовериться в том, что его колонна не окажется лицом к лицу с вражескими танками и не подвергнется воздушному нападению на открытой местности до вступления в город.

Эту проблему должен был решить Антонио Нуньес Хименес, картограф, который только что присоединился к партизанам и сразу же получил должность с громким наименованием: «руководитель топографической службы колонны № 8».

«Че попросил меня найти для его отрядов такой путь в Санта-Клару, чтобы их не обнаружили враги. Мы не могли выйти из Пласетаса и двигаться по Центральному шоссе, также мы не могли воспользоваться шоссе Санта-Клара — Камагуэй и другими магистральными дорогами в этих местах... Но был еще один путь. От Ла-Вальиты до предместий Сайта-Клары шла редко используемая проселочная дорога, проходившая через университетский городок».

Сбор взводов колонны № 8 начался на главной улице Пласетаса между одиннадцатью утра и полуднем. Одновременно силы Директората начали концентрироваться в Маникарагуа, в двадцати милях к югу от Сайта-Клары, ожидая приказа выступать. {17}

Когда повстанцы направлялись в Санта-Клару, впереди них летела завоеванная ими слава. Принятое ими название «мау-мау» подразумевало, что они люди чести, которые великодушно освобождают своих пленников после того, как объяснят им идеи и смысл Революции. Они одинаково оказывали помощь и своим, и вражеским раненым, никогда не покидали товарищей в ходе боя, предупреждали о своих нападениях, избегали бесполезного кровопролития, мстили за преступления против народа и никогда не терпели поражений.

Вслед за славой шел капитан Рохелио Асеведо, несший на своих семнадцатилетних плечах огромный груз ответственности. Он со своим подразделением двигался впереди в качестве разведки. За ним следовала «команда самоубийц», а далее — остальная часть колонны во главе с майором Эрнесто Геварой, которого все называли Че, тем самым, о котором рассказывали, что в сражении он одновременно оказывался во всех местах боя. Рядом с ним в красном джипе «Тойота» ехала женщина по имени Алейда Марч; она знала город как свои пять пальцев и должна была обеспечить Че народную поддержку. Ей также предстояло показывать дорогу по гребням крыш и садовым аллеям.

В городе было спокойно; полицейских сирен здесь не слышали на протяжении вот уже двадцати четырех часов. Солдаты, проинструктированные своими командирами, скрывались в казармах или на укрепленных оборонительных рубежах. Авангард Асеведо подъехал к Санта-Кларе на двух джипах в два часа ночи. Подобравшись к университету, бойцы прежде всего столкнулись с парой местных проституток, попытались узнать у них хоть что-нибудь, но так и не получили никаких полезных сведений насчет армии. Войска Батисты не проявляли своего присутствия; по дороге в город повстанцы встретили только несколько грузовиков с молоком.

Вторая группа повстанцев добралась до университета к рассвету. Че Гевара прибыл еще через два часа, около шести утра. В это время Асеведо, продолжавший движение, уже занимал радиостанцию СМК, находившуюся в двух километрах далее по шоссе.

Жившая на дороге в Санта-Клару Лолита Руссель, сочувствовавшая Движению 26 июля, увидела появление изможденных, грязных бойцов Асеведо. Ее мать приветствовала их от двери Криками: «Viva Cuba libre!» («Да здравствует свободная Куба!») «И вот эти люди Че собираются захватить казармы Леонсио Видаль?» — спросил ее отец. Лолита принялась убеждать его — дескать, боевой дух и так далее... В ответ отец сказал жене: «Лола, начинай укладывать вещи: когда эти парни пойдут назад, нам придется бежать с ними в горы».

Один очень молодой повстанец спросил Лолиту:

«— Сколько у Батисты солдат в городе?

— Тысяч пять, — ответила она и спросила, глядя ему в лицо: — Это много?

— Не знаю, много ли это, но для нашего командира, пожалуй, не слишком. Вот и все, что я могу сказать.

Асеведо выслал вперед взвод Пачо (Фернандеса Монтеса де Оку); тот смог пробраться глубже через предместья города и расположить в переулке засаду. Пачо увидел грузовик, развозивший молоко, и пропустил его, подумав: кто знает, через сколько дней горожане смогут получить молоко в следующий раз? Зато когда спустя несколько минут появился грузовик с солдатами, раздался беглый ружейный огонь, косивший противника. Почти сразу же появилась первая вражеская колонна. После краткой перестрелки группа Пачо отошла и присоединилась к отряду.

Основные силы колонны № 8 начали выдвигаться от университета ближе к восьми часам утра. Они шли, разобравшись в две «индейские цепочки», гуськом, вдоль кюветов. Че в сопровождении маленькой свиты шел посреди. Гарри Вильегас: «Когда мы вступили в Санта-Клару, народ говорил, что Че прибыл с тремя женщинами: одной блондинкой — это была Алейда, одной брюнеткой — имелся в виду я, и еще одной тощей — это был Парри-та. Всех смущал внешний вид мой и Парриты, так как у нас были густые копны волос и не росли бороды».

Когда авангард добрался до радиостанции СМК, его уже встречали двое студентов. Они крепко держали солдата, которого хотели передать повстанцам. Пока его допрашивали, на шоссе появился джип, по нему открыли огонь, и он, визжа шинами, умчался прочь. Асеведо приказал двигаться дальше, так как люди, находившиеся в джипе, обязательно сообщили бы о встрече на дороге. О том, что было дальше, рассказывал Гиле Пардо:

«Мы успели пройти не более 300 метров, когда внезапно из-за поворота шоссе показался легкий танк, открыв на ходу огонь. Мы немедленно остановились и принялись отстреливаться. Я помню, как перескочил с рюкзаком и винтовкой через забор из колючей проволоки, даже не уронив при этом шляпу».

Партизаны укрылись в дверных проемах и открыли ответный огонь. Легкий танк отступил, успев, однако, поразить насмерть пятерых и ранить еще нескольких повстанцев. Шоссе покрылось пятнами крови. Затем раздалась стрельба на левом фланге колон ны. Это вступили в бой солдаты с бронепоезда, расположившиеся на холме Карито.

На педагогическом факультете университета был устроен импровизированный центр переливания крови. Рассказывает доктор Адольфо Родригес де ла Вега:

«Фернандес Мель и я расположились на ночлег в углу одной из университетских аудиторий. Нас не разбудил даже ожесточенный обстрел во время авиационного налета. Время от времени на нас сверху сыпались разбитые стекла, но мы их не замечали. Раненые начали поступать примерно в час... Мы организовали дело так, чтобы заниматься на месте только наиболее серьезными случаями. Всех остальных можно было отправлять в Камагуани населенный пункт, расположенный неподалеку».