Мария Покрышкина - Жизнь, отданная небу

А следом - рабочие картографической фабрики. Принесли в подарок Покрышкину полный набор крупномасштабных карт: Польша, Германия...

- Думаем, скоро потребуются вам, Александр Иванович. Дело к тому идет, - говорит седой печатник...

Уже накануне отлета на фронт, вернувшись поздно вечером домой, Саша рассказал мне о своем посещении авиационного завода имени В. П. Чкалова. Там ему представили двенадцатилетнюю девочку, которая, как никто из взрослых, освоила операцию притирки кранов к бензиновым бакам у самолетов.

В тот момент, когда муж подошел к этой девочке, у нее от волнения что-то не заладилось. Она горько расплакалась. Саша успокоил ее и в присутствии всех рабочих цеха от лица летчиков-фронтовиков от всего сердца поблагодарил маленькую труженицу за ее тяжелый, ответственный и совсем не детский труд.

Много лет спустя А. И. Покрышкин, оказавшись на Новосибирском авиазаводе, поинтересовался судьбой той маленькой девочки. И его заново познакомили с уже зрелой женщиной-инженером, матерью двоих детей.

...Отпуск пролетел словно миг. И вот уже подошло время прощаться. Ранним пасмурным утром мы отправились на аэродром. Вылет назначили пораньше, чтобы засветло добраться до Москвы. Кто видел документальный фильм "В небе Покрышкин", тот заметил, наверное, как тяжело мне было расставаться с мужем. Ведь он снова улетал от меня в пекло войны!

Позже работники кино рассказывали, что они долго спорили - оставлять эпизод, где я рыдаю во время проводов, или нет. Здравый смысл взял верх. Решили, что "сцена" получилась естественной, и вряд ли какой актрисе удалось бы так сыграть мою "роль". Но для меня-то это были не сцена и не роль, а боль и крик души. Не будь я беременной, наверное, пешком пошла бы за ним...

Но наступило время моего материнства. Десятого ноября 1944 года родилась наша дочь. Бабушке мы очень угодили. Она так радовалась тому, что у нее появилась третья по счету внучка - две старшие были детьми Сашиной сестры Марии. Очень уж, по ее словам, ей надоели мальчишки!

- Да и верная примета, Марусенька. Девочки - к миру родятся. А уж так эта проклятая война всех измучила! Не чаю и дожить до ее конца. Хочется хоть одним глазком на мирную жизнь взглянуть...

В первый же день нашего с дочерью возвращения из роддома к нам зашел знакомый семьи Покрышкиных, работавший на каком-то номерном заводе.

- О, вас поздравить с прибавлением семейства можно! Степановна, что же ты не показываешь внучку свою?

Свекровь засуетилась, приглашая гостя в нашу комнату. Посмотрел он малышку, попил чайку и ушел.

И сразу же после его ухода с ребенком стало твориться что-то невообразимое. Девочка как начала кричать в девять часов вечера, так и не замолкала до четырех утра. Что мы с матерью ни делали - не помогает. Кричит ребенок и все тут. Мы и сами наревелись. Под утро я вышла за чем-то на кухню. Возвращаюсь и вижу: свекровь посадила девятидневную девочку на руки и, пытаясь успокоить, трясет ее: а-а-а-а... Головка у ребенка из стороны в сторону болтается.

- Что ты делаешь, мама! Она ведь горбуньей стать может! - Выхватила у нее дочку...

- Не иначе, как гостюшка нам девчонку сглазил, - сокрушалась свекровь. - Ах я - старая рохля! Чего наделала-то.

И после этого случая она ни под каким видом до пятимесячного возраста никому Светлану не показывала. Стоило мне с кем-нибудь из знакомых, приходивших навестить нас, направиться в свою комнату, как наша бабушка юрко проскальзывала впереди нас, подхватывала девочку к себе на ладонь животиком вниз и, накрыв пеленкой, уносила к себе, приговаривая:

- Почто эдак-то ребенка всем будем показывать? Чай, не выставка тут.

Просить и спорить было бесполезно... Позже мне довелось узнать о том, как мой муж узнал о рождении своей дочери.

...Командир корпуса А. В. Утин проводил сборы командного состава авиаподразделений. В тот момент Александру Ивановичу и принесли телеграмму: "Поздравляем праздником Октября точка мать жена дочка и Хайновские".

Прочитав телеграмму, он сначала совершенно не обратил внимания на слово "дочка". Решил, что это опечатка телеграфиста: перепутал букву "т" с "д", и вышло вместо точки "дочка!"

Абсолютно уверен был человек, что у него может родиться только сын. Тем более, уверенность эту с ним разделила и газета "Комсомольская правда". В опубликованном на ее страницах репортаже о его пребывании дома в августе 1944 года была помещена фотография работницы швейной фабрики, вручающей мне приданое для новорожденного. Подпись под снимком гласила: "Будущему сыну Героя!" Какие же после этого могли быть сомнения у отца?

...Совещание продолжалось. Но засевшая в голове моего мужа "дочка" все сильнее беспокоила его. Достав телеграмму и прочитав ее еще раз, более внимательно, он убедился, что вместо "точки" стоит все-таки "дочка", а после идет союз "и", перед которым обычно точку не ставят.

Показал телеграмму сидевшему рядом заместителю Л. И. Горегляду:

- Посмотри-ка, Леня, меня, кажется, предали. Никакая это не "точка".

- Что за точка, Саша?

- Да, не точка, а дочка! Ты что, читать не умеешь?

В кабинете неожиданно раздался взрыв хохота: сидевшие рядом командиры разобрались в ситуации быстрее мужа.

Утин строго спросил:

- Покрышкин, что там у вас произошло? Ведете себя, как мальчишки.

Пришлось доложить уважаемому комкору о "загадочной" телеграмме.

Со всех сторон послышались поздравления, но Утин призвал присутствующих к порядку и продолжил совещание. Закончив его, командир корпуса при всех обратился к мужу:

- Александр Иванович, хочешь ты того или нет, назначаю себя крестным отцом твоей дочери. И если ее там, в твоей Сибири, уже успели назвать как-нибудь иначе, то по праву крестного прошу переименовать мою крестницу в Светлану.

Переименовывать дочь не пришлось, так как Светланой мы свою дочь и назвали. А вскоре я получила письмо от мужа, в котором он шутливо упрекал меня в "содеянном":

"Как же так? - писал он. - Заказывал тебе сына, а ты поступила по-своему и даже не посоветовалась со мной. На первый раз объявляю тебе замечание. Ну, а если серьезно, огромное тебе спасибо, дорогая моя! Я очень рад нашей дочурке. Привыкаю к ответственной должности отца..."

...А я почему-то уверовала, что Саша обязательно должен прилететь к нам, чтобы увидеть свою дочь. Понимала, что военная служба не подчиняется личным желаниям, особенно фронтовая. Знала, что командир авиационной дивизии не может позволить себе по каждому семейному поводу просить краткосрочный отпуск, а вот уверовала и все.

Изучила все рейсы самолетов из Москвы. Если мужа не было утром, ждала его к вечеру. Проходили недели, месяцы - я все ждала.

Он прилетел к нам из Германии весной сорок пятого, когда Светлане было пять месяцев. Она многое уже понимала и на все живо реагировала. Особенно на портрет отца и на бабушкины часы-ходики в виде кошки, у которой бегали туда-сюда глаза. И надо же, никогда себе не прощу, я не увидела его первую встречу с дочерью!