Борис Смирнов - Воспоминания склеротика

Торжественное открытие «Косых пней» совпало с окончанием работы республиканской конференции кукольников. Поскольку мест там было ограничено, мы предложили посетить кафе по очереди группами. Первых, кого пригласили, это высокое начальство и режиссура. В соседней комнате стояла огромная бочка сухого вина, любезно подаренная театру подшефным колхозом. На столах яблоки, купленные из скудных средств, выделенных театром.

Но первая партия посетителей не хотела покидать уютное кафе. Остальные гости, да и хозяева, желая тоже посидеть за деревянными столиками со стаканчиком вина, столпились у входа в это заведение, а потом потихоньку стали смело выпроваживать засидевшихся режиссеров вместе с начальством. Но, освободившая места, первая группа далеко не ушла, а, несмотря на довольно прохладную ночь, ожидала, когда снова можно будет спуститься в эту полуподвальную комнату. Покинули экзотическое кафе «Косые пни» его, не менее косые, посетители около двух часов ночи. Но когда пришли в основное здание одеваться, то выяснилось, что на вешалке не застали не только гардеробщицу, которой надоело ждать любителей сухого вина, но и ни одной пыжиковой и андатровой шапки. Приглашенная милиция, как обычно, ничем помочь не могла. Она успокоила только тем, что объяснила: - «сезон меховых шапок кончается, а синоптики обещают резкое потепление». Когда через два года мы снова приглашали в Крым на конференцию, то юморист, главный режиссер Одесского театра кукол Юзеф Аронович Гимельфарб, по телефону сказал: -- я готов приехать при условии, что всем нам дадут по шапке.

Наше кафе имело успех в городе не только среди работников искусств, особых любителей экзотики и вина. Его просил у нас в аренду даже горком партии для проведения своих вечеров.

В авиационных частях есть шутка «где начинается авиация – там кончается порядок», и это, видимо, справедливо, если сравнивать её (авиацию), к примеру, с танковыми войсками, поскольку именно там есть другая шутка: «порядок в танковых войсках». Если всерьез рассуждать о беспорядках, не имея ввиду всю советскую державу, то найти их можно, прежде всего, в учреждения зрелищных искусств. А поскольку из всех искусств для нас важнейшим является кино, то оно и стоит во главе иерархической лестницы неразберихи и несогласованности. Я пришел к этому выводу, имея малюсенький опыт работы в кинематографе.

Вернувшись из длительной гастрольной поездки, мы получили несколько дней отгулов за работу в выходные дни. Но наша привязанность к театру была такой, что и в выходные мы пропадали там, изредка меняя его на любимое кафе «Лакомка», где за стопкой коньяка и чашечкой кофе продолжали наши разговоры о театре и жизни. Так вот, придя в свой выходной утром, как на работу, я был остановлен директором возле театра, стоящим рядом с какой-то незнакомой женщиной. – Вот это тот самый актер Смирнов, о котором я Вам только что говорил. У него есть несколько выходных дней. – Сказал директор и представил мне помощника режиссера киносъемочной группы.

– У нас к Вам огромная просьба – начала расторопная дамочка, - мы в Ялте снимаем фильм о Карле Марксе, и нам крайне необходим на два или три дня очень опытный кукольник. -- Я, не ломаясь, с удовольствием согласился. Мы договорились, что назавтра меня будут ждать в ялтинской гостинице «Южная» первым рейсовым троллейбусом. Как только я появился возле условленного места, немедленно был окружен несколькими девицами, узнавшими меня как родного брата. – Борис Наумович, пожалуйста, садитесь в машину, спасибо за аккуратность. Вас уже ожидают на съемочной площадке - наперебой информировали меня любезные служители кино. Когда тронулась коричневая «Победа», я подумал: - как же встречают известных актеров, если мне устроили такой заботливый прием? Потом мне стало немного страшно, когда я переключился на другую мысль: - что предстоит выполнить «опытному кукольнику», и что от меня ждут киношники, в оплату за такое внимание.

Съемки проходили в Массандре [8] Посёлок по соседству с Ялтой на южном побережье Крыма. , но я был доставлен не на съемочную площадку, а в базовое помещение. Там меня встретила ассистент режиссера Лика Ароновна и, очень мило заикаясь, стала объяснять, что делать дальше. – Вы поедете сейчас на площадку, - очень серьезно, но со смешинкой в глазах, растолковывала она, - там найдете человека, который на всех кричит и нецензурно бранится, и он Вас познакомит с Григорием Львовичем Рошалем, который должен определить Ваш костюм и грим. -- На площадке я нашел нужного человека мгновенно, так как по описанию Лики Ароновны никаких сомнений, что это именно тот, кто мне нужен, не могло быть. Он тут же осведомился, по приметам ли Лики Ароновны я его нашел, и, выслушав утвердительный ответ, выразил полное удовлетворение. Через несколько минут прибыл Рошаль и, познакомившись со мной, распорядился, чтобы меня одели в цветное домино с черным цилиндром и сделали грим Пьеро. Встретив меня снова на базе, Лика Ароновна повела в костюмерную, а затем на грим. В большой гримерной оказался я, и в другой части комнаты Руфина Нифонтова. -- Вы не смущайтесь, молодой человек, эту – Лика Ароновна указала на известную артистку, -- сейчас причешут, и она укатит в Чехословакию, куда страшно спешит, а потому так и психует.

Руфина Дмитриевна действительно ужасно нервничала, но по другому поводу: ей, для отправки на аэродром, предоставили не новую машину. Когда же её нервы оказались на пределе, и в комнате стали явно звучать слова, по которым мне удалось разыскать на съемочной площадке нужного человека, Лика Ароновна, прервав мой грим, повела в коридор. – Пойдемте со мной, – сказала она, -- я познакомлю Вас с нашим Квашой.

У Игоря Кваши портретный грим Маркса длился около двух часов, во всяком случае, в этот день, и он, сделав себе перерыв, стоял, покуривая, у окна. Нас познакомили. Милый человек, с добрыми глазами, вежливо протянул руку. Мы осведомились, кто - где работает, поскольку фамилия Кваша мне ещё тогда ничего не говорила, а моя ему и подавно. Но знаменитая артистка уже отбыла в аэропорт, и я снова сел к гримеру. Меня и ещё нескольких актеров, среди которых я запомнил только Шенгелая, с трудом воткнули в «победу», поскольку машину посвободней все-таки уступили Нифонтовой, во избежание конфликта с Чехословакией.

На съемочной площадке, наконец, я узнал, что от меня требуется. Снималась сцена веселящейся и шумящей ярмарки, которая гудела, продавала, покупала и созерцала всевозможные представления на фоне поднимающейся в гору вереницы гробов, первых ласточек пришедшей во Францию чумы. Я с ещё одним актером на довольно обширном помосте должны были менять висящие на двух стояках карикатуры политических деятелей французской революции сорок восьмого года. Каждый раз при смене карикатур, горожане, наблюдающие эту процедуру, с криками подбрасывали шапки и цилиндры, а я, подбегая к торчащему на шесте красавцу – гальскому петуху, обязан был дергать за леску, прикрепленную к его клюву, и кричать ку-ка-ре-ку.