Виктор Бакин - Владимир Высоцкий без мифов и легенд

— Друг! Вот ты — член Союза журналистов, а я ни в каком творческом союзе не состою. Уйду из театра — и я никто. Тунея­дец...»

В апреле А.Эфрос и В.Высоцкий встретились на улице Кача­лова, 24 в редакции звукозаписи Дома Радиовещания и Звукозапи­си Гостелерадио СССР, чтобы обсудить постановку радиоспектакля «Маленькие трагедии» А.С.Пушкина. В роли Дон Гуана Эфрос ви­дел только Высоцкого.

Сначала решили почитать «Каменного гостя» перед микрофо­ном. Просто почитать — для пробы... Высоцкий — за главного ге­роя, Эфрос — за всех остальных. Это даже репетицией было назвать трудно, скорее — ознакомление с материалом, расстановка акцен­тов. После этого они еще какое-то время сидели в студии, что-то планировали, намечали... Но больше им перед микрофоном встре­титься уже не пришлось.

Спектакль «Каменный гость» с Высоцким в роли Дон Гуана вы­шел в эфир 23 декабря 1981 года. Это было чудом, что артист соз­дал полнокровный образ пушкинской трагедии, по сути, не играя, да еще с первой и единственной попытки! Нужно обладать фанта­стическим чутьем Эфроса, его верой в актера, чтобы именно эту ленту положить в основу будущего спектакля... Монтаж совершил это чудо — ни один радиослушатель, ни один театральный критик не мог предположить, что между записью реплик Дон Гуана с одной стороны и Лепорелло, Лауры, Доны Анны с другой прошли долгие месяцы. В «пробном» чтении Высоцкого — мощь и значительность, за спокойными интонациями Дон Гуана — страсти, обуревающие людей, вызывающие сильные ответные чувства: любовь одних, не­нависть других.

А.Эфрос: «На радио мы работали замечательно. Он ничего не знал, потому что прибегал всегда с других работ, но в одну секун­ду схватывал то, что мы говорили. Он же был поэтом и играл Мар­тина Идена — тоже поэта, и в «Незнакомке» играл Поэта, и в «Дон Жуане» так молниеносно схватывал пушкинский ритм и содержа­ние стиха, что почти не нужно было делать замечаний. Он стано­вился у микрофона и говорил сразу, с первой пробы, текст. По­скольку Высоцкий — поэт, он настолько чувствует другого поэта, что даже ритмическая сторона, пойманная им, выражала сущность вещи. Это общность поэтического мышления — но для этого нуж­но было быть поэтом.

Гуан у Пушкина гибнет героически. И последняя мысль, по­следнее слово — не о себе, о Доне Анне. Эта смерть не заслужен­ное возмездие за грехи. Это высокая трагедия. Так и понял своего Гуана Владимир Высоцкий. Так и сыграл — незадолго до собствен­ной смерти. Ему — барду, поэту, актеру — не пришлось долго объ­яснять сверхзадачу образа. Высоцкий сам был воплощением риска и дерзновенности. И потому так по-пушкински понял, почувство­вал суть великого образа».

Это была последняя совместная работа двух талантливых ху­дожников.

23 апреля на концерте в ДК «Замоскворечье» Высоцкому из зала пришла записка: «Владимир Семенович, как вы себя чувствуе­те?» Он ответил: «Разве вы не видите, как я выгляжу прекрасно — вот так же себя и чувствую». Внешне пока ничто не предвещало того, что случилось с ним в июле 80-го.

24 апреля 1979 года главная газета Удмуртии «Удмуртская прав­да» извещает: 26, 27, 28 апреля — эстрадные концерты с участием артистов Театра на Таганке, автора-исполнителя Владимира Высоц­кого и Валерия Золотухина, артистов эстрады, заслуженного арти­ста СО АССР Аскера Махмудова и Альберта Писаренкова. Начало концертов в 12-00, 17-30 и 21-00.

На следующий день эта же газета помещает аналогичное объ­явление: 29 — 30 апреля, 1 мая — Удмуртская государственная фи­лармония в Ледовом дворце спорта города Глазова проводит теат­рализованные представления «Песня — любовь моя» с участием ар­тистов театра и кино, автора-исполнителя Владимира Высоцкого, артиста Валерия Золотухина, заслуженного артиста СО АССР Аске­ра Махмудова и ВИА «Поющие электрины». Ведет программу кон­ферансье Владимир Маслов. Начало концертов 29 — 30 апреля — 12-00, 15-00, 18-00, 20-30, 1 мая — 15-00, 19-30.

События разворачивались с подачи уже известного нам кори­фея административной деятельности В.Кондакова. В Театре на Та­ганке в узком кругу, который состоял из самого В.Кондакова, его подручного В.Шиманского и администратора «Таганки» В.Янкловича, с директором Удмуртской филармонии А.Башмаковым была достигнута договоренность о гастролях таганцев в Ижевске, и сра­зу после них — в Глазове. Кроме того, было решено, что Высоцкий выступит отдельно — неофициально, без гастрольного удостовере­ния Росконцерта, при участии какого-нибудь вокально-инструментального ансамбля.

Кроме рекламы концертов в газете, по городу были расклеены небольшие афиши с логотипом Театра на Таганке о спектакле «В по­исках жанра». Именно так представляли свою часть программы таганцы. В спектакле кроме Высоцкого планировалось участие Золо­тухина, Филатова, Медведева и Межевича. Но это было прикрытие. Коммерческая ставка делалась на Высоцкого. Гастрольный график предлагался очень плотный: десять концертов за три дня. Органи­зационную и финансовую сторону гастролей Кондаков поручил ад­министраторам Вергилису Шиманскому и Мухарбеку Абаеву. От те­атра Высоцкого представлял В.Янклович. Концерты должны были проходить в помещении Ледовых дворцов — суперсовременных со­оружений, вмещающих около 5000 человек.

Помимо официальных концертов Высоцкий 27 апреля высту­пил перед творческой интеллигенцией города в помещении Уд­муртского драмтеатра, а 28 апреля состоялась встреча с членами киноклуба «Зеркало». Руководство знаменитого Ижевского меха­нического завода пригласило артистов в музей своей продукции и пострелять на стенде.

Правда, в Глазове администраторы несколько оплошали: запол­нить зал Ледового дворца в стотысячном городе не смогли даже на четверть. Свои коррективы внесла погода: случилось наводнение, и многие дороги размыло так, что желающие попасть на концерт не смогли добраться до места его проведения. Кондаков предвидел эти события, но менее опытные Абаев и Шиманский объявили о кон­цертах и, чтобы сохранить реноме, были вынуждены выложить Вы­соцкому оговоренную ранее сумму фактически из своего кармана.

Однако вскоре после этих обычных по исполнительскому на­калу и репертуару концертов на Высоцкого и администраторов-ор­ганизаторов завели уголовное дело.

На протяжении трех лет концертной работы Высоцкого «по схеме Кондакова-Гольдмана» не было никаких «проколов». Но вслед за выступлениями Высоцкого 12 и 13 мая та же самая ме­неджерская группа по привычному сценарию организует высту­пления Г.Хазанова и чуть позже — с 13 по 21 июня — В.Толку­новой. В.Кондаков, всегда уходивший в тень, на этот раз решил «проинспектировать» на месте своих подручных администрато­ров — ему показалось, что они утаивают от него часть заработка. ОБХСС, уже пятнадцать лет следивший за Кондаковым, предпри­нял более изысканные методы «борьбы». Было точно подсчита­но количество пустых мест в зале, проведено прослушивание те­лефонных переговоров... Информация собиралась по крупицам, чтобы потом обернуться веской доказательной базой объемом в одиннадцать пухлых томов. Одними из первых за решетку след­ственного изолятора угодили Шиманский и Абаев. Они поведали следователям схему получения денег и вывели на след всей груп­пы Кондакова. Из протокола допроса М.Абаева: «Это было 30 ап­реля сего года. К Высоцкому толпились девушки за автографами. Нам пришлось подождать. Пока мы ждали, Шиманский куда-то отлучился, и мы с Янкловичем зашли к Высоцкому вдвоем. Здесь я в присутствии Янкловича передал ему сверток с 5000 рублями». Дело взяли на контроль МВД СССР и лично Генеральный проку­рор СССР Роман Руденко.