Артём Сергеев - Как жил, работал и воспитывал детей И. В. Сталин. Свидетельства очевидца

Е.Г.: Иосиф Виссарионович не говорил с вами, под­растающими юношами, о женщинах, может, как выбирать подругу жизни, какой тип, характер?

А. С.:Нет. Но когда родственницы со стороны Надежды Сергеевны собирались и порой много говорили, он комментировал: «Опять растрещались, как сороки». Или: «Снова раскудахтались». Он не любил болтливых.

Е. Г.: На каком языке разговаривал Сталин со своими земляками?

А. С.:Всегда на русском. Берия в Кремле стал как-то кричать по-грузински. Сталин сказал по-русски: «Здесь не все понимают по-грузински».

Е. Г.: Много разговоров о любовницах Сталина...

А. С.:Об этом от того, кто там — в доме, на да­чах — бывал, я никогда ничего не слышал. Моя мать никогда об этом не слышала, и те, кому мож­но доверять, ничего об этом не говорили, такого разговора в доме не было вообще: ни при жизни Сталина, ни после.

Е. Г.: И женщин каких-то не бывало в доме?

А. С.:Я знаю, кто там был. Повариху знаю — это исключено. Домоправительница, которая была ещё при Надежде Сергеевне, Каролина Ва­сильевна Тиль — это исключено. Она работала до старости, в 1938 году ушла на пенсию, очень скромно жила. Под конец жизни её Василий уст­роил — взял к себе. А няня, будучи на пенсии, до конца жизни жила у Светланы. С 1938 года домо­правительницей стала Александра Николаевна Накашидзе. Светлана в книге «20 писем к другу» пишет, что это чуть ли не майор из госбезопасно­сти. А как же иначе? Этим всем — обслугой, служащими — распоряжается 9-е главное управление, управление охраны. Смеются, что нянечка имела звание сержанта. А почему нет? Она служит, и, если она военная, несет дополнительную ответственность. Вообще странно, что это в книге у Светланы написано, потому что она к ним, этим женщинам, работавшим в доме, прекрасно отно­силась. Потом Александра Николаевна вышла замуж, и домоправительницей стала Валечка Ис­томина. Это чудная деревенская женщина! Помню, когда Валечка начала работать в Горках-4, ей было 17 лет. Мотя (Матрена) Бутусова была там старшей подавальщицей (слова «официантка» тогда не было), а Валечка — вторая. На террито­рии юрта была, мы с Василием сидели там порой, разговаривали о том, о сём, и Валюша туда приходила, мы разговаривали. Мы были на год, два её моложе, это были обычные разговоры молодых людей. К Вале относились мы очень хорошо. Два и к Моте. Но Мотя была старше.

А потом Валя фактически стала домоправительницей. Говорят, когда Сталин умер, — она выла! Так, что..! Выла в буквальном смысле! После моментально разогнали охрану и всех, кто там был.

Ну и Сталин ведь тоже человек. А Валечка была чудная женщина. Просто чудная: приятная, абсолютно простая русская женщина без всяких там заскоков и выкрутасов. А чем плохо, если и была взаимная привязанность и симпатия? Кто от этого пострадал? К сожалению, я потом её не видел. Слышал, что не совсем удачно личная жизнь у нее сложилась...

Но об этом — о сердечных симпатиях — в доме и семье никогда не говорилось ни слова. И кто сей­час такой все знающий? Откуда такие сведения?

Е. Г.: Как относился Сталин к человеческим слабостям?

А. С.:Сталин был очень человечным, если кто-то, например, выпил липшего, но вёл себя нормально... Мы видели, что он никогда не ставит себя выше людей. Очень просто ко всем относился.

О дачах Сталина много говорено. Людьми раз­ными. Большинства из них на этих дачах не то что при Сталине, но и после даже вблизи не бы­вало, что им, однако, не мешает говорить о самих дачах и тех дачниках. Дача ныне — предмет куль­та: у всех дачи, все — на дачах. А какова была ат­мосфера того времени на правительственных дачах, в том числе на той, что была закреплена за Иосифом Виссарионовичем Сталиным? Как люди поводили там время? Отдыхали, работали, развлекались? Об этом наш разговор с Артёмом Фёдоровичем.

А. С.:После гражданской войны, когда Москва стала столицей, и правительство расположилось в Москве, то оно получило и загородные резиден­ции. Сталин тоже получил дачу по Рублево-Успенскому шоссе, на 13–14 километре. Это была дача нефтепромышленника Зубалова, предприятия которого находились в Баку и тех районах. У него украли кого-то из детей, потребовали большой вы­куп, и он решил построить здесь дачу и окружить её высоким забором. Но далеко не таким, какие строят сейчас в пять метров, нет, — а метра, наверное, в полтора-два. А дальше штырьки метал­лические и все. Эту дачу и получил Сталин.

В начале 30-х годов была построена «ближняя дача» около Кунцево. Эта дача Сталина стала фактически выносным пунктом управления. Там шла работа. По существу это был пульт управления государством, поэтому и охрана нужна была соответствующая. Надо учесть, что Сталин возгла­вил молодое государство, управление которым нужно было выстраивать заново. Работали не так, что вот пришли в кабинет — значит, работают. Сталин занимал пять должностей. И нарком обороны, и Верховный главнокомандующий, и Генеральный секретарь ЦК, и Председатель Совнаркома. Все концентрировалось, сосредотачива­лось на нем. Если решались вопросы Ставки, то те, кто нужен, здесь находятся, если вопрос касается Совнаркома, то нужный нарком тоже сюда прибывает. Поэтому люди у него и на даче собирались: работа шла без перерывов на переезды, на перемену порядка дня. Все было на месте и под рукой.

На даче в Зубалово был комендант Михаил Иванович. И был Иван Матвеевич, который об­служивал эту дачу. Потом там появился ещё рабочий из соседней деревни Андрей Сарычев.

Была там и повариха. Еду готовили очень про­стую, на всех, всем одинаково: принесли из кух­ни порционно, что принесли, то и ели. Не было никакого обжорства, чревоугодия, не помню, чтобы можно было заказывать и готовили бы по желанию. У Василия аппетит был весьма неважный. Единственное, без чего он не мог обходиться — лимоны. Видимо, потребность организма в них была. Он и йодом не пользовался, — соком лимона ранку заливал. Ему говорили: «Вася, это же больно». А он: «Я большой, а микроб — маленький. Ему там ещё хуже, чем мне, он быстро сдохнет».

Дача представляла собой двухэтажный дом. Кабинет Сталина был, как и всегда потом, на вто­ром этаже. На первом комнаты располагались так: справа от входа была комната Светланы, по­том столовая, затем ещё одна комната и большая веранда.

Василий своей постоянной комнаты не имел и находился в одной из двух комнат на первом этаже.

Кроме того, была комната, где стояло механи­ческое пианино, оставшееся здесь со старых вре­мен. В то время это было Бог знает какое чудо. Вставлялись ролики с перфорированной лентой, и были две педали. Педали нажимали, перфолен­та протягивалась, и звучала музыка. Этих роли­ков с разной музыкой было много, в том числе очень много классики.