Николай Попель - Впереди - Берлин !

Позднее мы узнали подробности героического рейда Подгорбунского к Хмельнику. Разведчики, внимательно наблюдая за тылами противника, установили, что по линии Буско - Здруй - Хмельник - Ракув проводится массовая эвакуация складов, имущества, гражданской администрации и комендатур. Черт с ней, с гражданской администрацией, но коменданта Подгорбунский выпустить не мог! Воспользовавшись беспорядочным бегством противника, он незаметно пробрался в самый центр Хмельника и атаковал комендатуру. Фашисты не растерялись и успели организовать круговую оборону. Вид дыма, повалившего из трубы, вывел Подгорбунского из себя: жгли документы, которые он уже считал трофейными. Гранатой разведчик обезвредил пулемет в окне и внезапным броском проник в помещение. Небольшая кучка врагов подняла руки. "Комендант?" - Володя направил автомат на офицера, сжигавшего бумаги. "Нихт, нихт!" Он оказался помощником коменданта. Комендант еще вчера с основной группой и важнейшими документами бежал в Кельце - так показали пленные. Разочарованный Подгорбунский хотел было следовать за бежавшим комендантом в Кельце - главный центр эвакуации гитлеровцев,- но сразу за Хмельником разведчики обнаружили не только танки, о которых нам успел доложить начальник разведки армии полковник A.M. Соболев, но и окопы полного профиля, где разместились пехотные части. Сказывалось прибытие гитлеровского генерала Балька: немцы заняли рубежи обороны.

На Хмельник налетела немецкая авиация. Городок подвергался усиленной бомбовой обработке. Взрывом был ранен и контужен Подгорбунский. Если бы он носил все нашивки за ранения, на груди не хватило бы места: в Хмельнике он был ранен в одиннадцатый раз. Но теперь он пострадал особенно тяжело: почти ослепшего и оглохшего проводили разведчики своего командира в госпиталь.

Получив разведданные из отряда Подгорбунского и сопоставив их с показаниями пленных, захваченных на флангах армии, мы с Катуковым поняли план противника. Остановив советские войска под Кельце, он, безусловно, попытается перехватить горловину нашего прорыва на Висле, чтобы отрезать армию по восточному берегу и окружить на плацдарме. Надо было ехать обратно на восточный берег - к Бойко, чтобы принять контрмеры.

Подполковник Иван Никифорович Бойко - неторопливый, неразговорчивый, но весьма гораздый на всякие военные уловки и выдумки офицер. Недаром Бойко любовно прозвали "хитрым Митрием". В танковых войсках Иван Никифорович первым удостоен почетного звания дважды Героя Советского Союза.

Отдельная бригада Бойко стояла в резерве командующего армией. Она должна была нанести противнику внезапный удар на самом опасном участке. И сейчас такое время пришло...

Разбуженный комбриг быстро натягивал на себя обмундирование и.вполголоса отдавал распоряжения относительно ужина.

Ожидая, пока Бойко оденется, Катуков разглядывал карту, покрывавшую стол.

- Слушай, Бойко, мы к тебе не чаи распивать приехали. Надо разобраться, что тут делается.

- Обстановка неясная, товарищ командарм.- Эти слова Бойко произнес уж слишком спокойным голосом. Он явно не понимал всей опасности положения и ответственности задачи, выпавшей бригаде.

- Армия уже вся на плацдарме, - объяснял ему Катуков, - а тебя оставили для прикрытия флангов и тыла. Ты охраняешь переправу и особенно левый фланг. В команде был вратарем?

- Вратарем? - Бойко никак не мог понять интерес к его славному футбольному прошлому.

- Так ты и в армии сейчас - вратарь. Стоишь сзади всех на воротах форсирования, и победа зависит от тебя. Если тебе забьют гол, удерживать уже некому. Обдумал ты, с какой стороны бить будут? Где твой план? Вот твои "ворота" - Кольбушево. На Дембицу дорогу перехватил?

- Да, выслал разведку.

- А на Сильваповку? На Щуцин?

- Туда нет.

- А как противник слева?

- Не знаю, - голос Бойко стал встревоженным.

- "Не знаю",- передразнил Катуков.- Ты кто - командир бригады?

- Так я ведь в резерве, - стал оправдываться "хитрый Митрий". - Считал, что, когда армия форсирует Вислу, нас пошлют на Краков развивать успех. А вы мне говорите про оборону...

Сколько труда стоило в свое время перестроить психологию обороняющихся солдат и офицеров на наступательный лад. А теперь все наоборот: близость Берлина, близость победоносного конца войны начинала кружить иным людям головы, и они порой безрассудно рвались вперед, забывая об обороне своих флангов и тыла. Становилось ясно, что "психологическую обработку" надо начинать с командира бригады.

- Вот смотри, - показывал ему Катуков. - Мы имеем двенадцать километров между Баранувом и Тарнобжегом - прохода через водное пространство. На севере немцы жмут на корпус Гетмана - те еще отбиваются совместно с пехотой Пухова. Соображай: противнику очень просто сорвать нам операцию, если его танки прорвутся с юга, у тебя на участке соединятся с теми, что на Гетмана жмут, и отрежут тылы. А у нас на плацдарме ни горючего, ни боеприпасов не запасено. Если ты на Краков наступать собираешься, кто нам сзади оборону удержит? Немцы? Главная твоя задача: удержи свой узел дорог до прихода армия Рыбалко. Любой ценой удержи, чтобы противник не соединил северную и южную группы. Помнишь старый закон обороны?

- " Где гвардия обороняется, враг не пройдет",- процитировал Бойко. - Так ведь больше года наступаем, люди я слово "оборона" позабыли.

- Плохой ты стал солдат, - не спускал Катуков, - Война нас крепко учила, что в обороне надо думать о наступлении, а в наступлении не забывай об обороне. Эту ночь вам с Боярским поспать не придется. Объясните народу задачу: не на Краков наступать, а тылы оборонять. Сможете? А если не сумеете, мы за вас полностью работу проведем.

Но командование бригады не приняло "любезного" предложения и отправилось вместе с нами к бойцам. По дороге Михаил Ефимович тихонько напутствовал:

- И заботы не было бы, да молодых у вас много. Эх, если бы старая гвардия была! Первые наши гвардейцы - Любушкин, Стороженко или Саша Бурда! Какие бесстрашные люди были: горели и не сгорали! Под Москвой у них одна машина была на восемь-десять немецких, да и та иной раз - одно название, что танк. А сдержали все-таки!

Танки были спрятаны у опушки леса на окраине Кольбушева. Люди только что поели; одни копались в моторе, другие сбились в кружок, где местный Теркин рассказывал новичкам что-нибудь "за жизнь и за войну". Увидев командиров, гвардейцы без приказа стали собираться около нас.

- Кто еще не воевал? - спросил Михаил Ефимович.

Молодого пополнения оказалось очень много. Катуков начал рассказывать про боевые дела бригады.

И молодые бойцы зримо представили себе Курскую дугу, лавину стали, огня, дыма, гудящее от самолетов небо...