Андрей Венков - Атаман Войска Донского Платов

В четыре утра опять Платова разбудили:

— Движение… На позиции выходят…

С тех пор он и не ложился. Коротал время на ковре, обложившись подушками. Поглядывал сквозь отстегнутый полог, в раздумьях из жалованного ковша прихлебывал.

В 6 утра загремело по всей линии. Почти сразу приехал штабной офицер, привез приказ: идти на ту сторону речки искать и поражать неприятеля. Платов, кряхтя, поднялся, отряхнул полы:

— Ладно, съездим, поглядим, прикинем…

Щелкнул пальцами. Ему протянули поднос с сиротливой чаркой. Опрокинул в себя, утерся, передернул плечами.

— Скажи: нехай садятся.

В 7 часов выступили. Дали верст пять «кругаля» вокруг нашей пехоты, ниже деревни Малое перешли вброд Колочу и за леском встали скрытно. Отряд небольшой, 32 сотни. Платов с зятьями Иловайским 5-м, Грековым, Харитоновым съехались по-семейному.

— Нет никого…

— А куды ж его подевалось?

— Вот то не они? — указал Греков на густые колонны, видневшиеся у Бородина, где гремело, трещало и явственно пыхало даже при солнечном свете.

— Это центр…

— Так иде ж его левое крыло?

— Лежат, небось, скрытно…

— Ага, нас караулят, — съязвил Иловайский.

— А ну, Власова сюда! — распорядился Платов.

Подъехали казаки, проведшие на той стороне речки ночь, пугавшие французов.

— Иде неприятель? — рыкнул Платов.

— Вон за яром кавалерия, полка два, и там, за речкой, полка четыре.

— А пехота?

— Да вон, у деревни… — показали на Бородино.

— Точно?

Казаки переглянулись и вразнобой, но согласно кивнули.

— Ну что ж, — вздохнул Платов. — Вон то, у деревни, их крыло и есть.

— Чего ж это? — удивился Греков, оглядываясь на русские позиции. — Наши два корпуса против пустого места стоят?

— А ты чего ждал? Это ж Кутузов. Он же самый умный… — зло ответил зятю Платов.

Верные полковники помалкивали.

— Эй, Филипп! — позвал Платов причисленного к его штабу Эрнста Филипп-Стальского. — Сбегай к Кутузову, передай, что неприятеля против нашего правого крыла нет никакого. Поражать некого, — прикинув на глаз численность далеких колонн, добавил: — Ежели он хочет диверсию какую делать, нехай регулярных шлет и пушки. Скажи: есть возможность.

Проводив взглядом резко взявшего с места в намет [138] Стелющийся галоп — предельный конский аллюр. принца, сказал полковникам:

— Пощипайте их маленько, но особо не высовывайтесь.

Полковники переглянулись. Взгляды их остановились на Денисове 7-м, чьи сотни стояли крайними и чуть на отшибе. Тот согласно кивнул и зарысил к своему полку.

Полковник Гессен-Филипп-Стальский, выбравшись на свой берег Колочи, увидел, что русские войска с правого фланга снимаются и уводятся южнее, к месту жестокого боя. Одним из распорядителей этого перемещения был любимец Кутузова полковник Толь. К нему и обратился платовский посланец.

Кутузов, поручив себя и армию Господу Богу, сидел на скамейке на возвышении у деревни Горки. Только что была отбита у французов наша центральная батарея. Расстроенные войска приводились в порядок. Пробитые французской атакой бреши в обороне закрывались резервами и полками, приведенными с правого фланга. В общем, положение было тревожным. Три часа прошло с начала сражения, а левый фланг уже отброшен, Багратион ранен и за малым не прорван центр позиции.

Сквозь дым, застилавший все поле битвы, просматривались густые колонны врага, стянутые против нашего левого фланга и центра и готовившиеся к новой атаке.

Толь предложил Кутузову устроить диверсию против левого фланга неприятеля и тем самым отвлечь его от нашего левого фланга, который, как предполагалось, мог не выдержать очередного натиска Бонапартовых сил и побежать. Полковник Гессен-Филипп-Стальский брался провести войска с артиллерией бродами..

— Хорошо бы послать 1-й кавалерийский корпус. Может, это решит сражение…

Кутузов выслушал и просто сказал:

— Ну, что же. Возьмите его.

Уваров, командир 1-го кавалерийского корпуса, стоявший все время разговора здесь же, в свите Кутузова, с видом, говорившим: «Без меня меня женили!», уехал к своим полкам.

В начале 11-го прискакал к Платову ординарец:

— Уваров идет!..

Уваров с корпусом шел медленно. Путь его пока невидимого корпуса отмечали тучи пыли, поднявшиеся на бродах и по ту сторону Колочи.

— А приказ какой?

Ординарец не знал.

Уваров — мальчишка, генерал-лейтенант, однако царский любимец. Такой Платову не подчинится. И для Платова под Уваровым ходить — за низкое.

Ладно, пусть сам разбирается. На луговине у Колочи меж ручьев и оврагов два конных корпуса развернуть — тесновато.

— Эй, ребята! Сбейте французов, — приказал Платов и ткнул пальцем в сторону конной бригады, которую с утра пугали и обстреливали казаки Денисова 7-го.

Полк за полком сыпанули из-за леса, налетели, окружили. Немцы (стояла против Платова баварская бригада) попятились. Казаки насели. Немцы метнулись уходить под прикрытие пехоты. Проводили их до речки Войны, до плотины, повертелись, постреляли вслед. По свисту [139] Сигналы к маневру в казачьей лаве подавались по-разному, в т. ч. свистом. вернулись.

Платов с удовлетворением оглядел очищенное пространство. Дальше — речка, плотина, пехота… Самая для Уварова работа.

— Сбор! Дозоры — вверх по речке. Уходим…

Донцы сбились в одну кучу и потянулись стороною, уступая место подходившей регулярной кавалерии.

Уваров, не уверенный в успехе, подступал медленно, методично. Впереди, чтобы не нарваться на что-либо непредвиденное, ощупью шла растянутая во весь фронт корпуса цепь фланкеров [140] Флангового прикрытия. .

Французы, строясь в каре, забегали у плотины. Конница их совершенно скрылась за пехотой.

Платов меж тем оторвался на четверть часа ходу и выслал казаков разведать переправу через топкий ручей, за которым, по расчетам, должны были показаться французские тылы и обозы.

Ребята из полка Власова 3-го удобные места показали, но предупредили: обозов не видно, одна кавалерия неприятельская переправы наблюдает.

Платов решительно:

— Сбить!

Два баварских эскадрона, неосторожно выдвинутые на левый берег ручья, смяли в один миг, нагнали на итальянскую кавбригаду. Те стояли скрытно в лощинке. Вслед за баварцами поперли и итальянцев.

Два немецких полка не растерялись, ударили контратакой, пошли «на палаши». Казаки схлынули, поскакали к лесу, заманивая. Влетят немцы на опушку, сомнут ряды, потеряют строй, вот тогда и переведаемся, у кого головы крепче.

Немцы догадались, остановились у самой опушки, строй держали, из карабинов перестреливались.

В самый нужный момент прискакал от Уварова лейб-гвардии казачий полк. Прямо в тыл немцам вывернул. Завизжали донцы, ударили в пики. Стрельнули немцы из карабинов. В пороховом дыму столкнулись, смешались всадники, и с криком, лязгом, воплями покатилась вся толпа по полю, оставляя за собой кровавый след.