Андрей Венков - Атаман Войска Донского Платов

— Вы не представляете, любезнейший Матвей Иванович, — басил Беннигсен, оглядывая Платова с высоты своего громадного роста, — что за офицеров я имею в своем подчинении. Увы! Это не обстрелянные кавказские войска, с которыми мы ходили в Персию! Для ведения настоящей войны мне не хватает трех незначительных вещей: денег, продовольствия и войск. Вы представить не можете более дурного устройства армии, чем настоящее. Одна мысль утешает меня: французам немногим легче. Завтра или послезавтра нас догонит прусский корпус Лестока, и тогда мы дадим Бонапарту бой.

Грохот нарастал. Багратиону приходилось туго. Его адъютант, лейб-гусар Давыдов [113] Денис Васильевич, впоследствии знаменитый партизан и генерал. , прискакал просить помощи: конницу в подкрепление арьергарда. Беннигсен хладнокровно бросил в дело пять кавалерийских полков.

— Передайте князю Багратиону, что армия еще не разместилась на позиции, что батарейная артиллерия еще на подходе и не присоединилась к войскам, — распорядился Беннигсен. — Пусть остановится.

Под вспыхнувший грохот, означавший, что Багратион остановился и сдерживает французов, Беннигсен и Платов отъехали к местечку Прейсиш-Эйлау, которое командующий велел занять крупным отрядом и оборону поручил генералу Барклаю.

За Прейсиш-Эйлау, на широком заснеженном поле, выстраивалась к бою армия.

— При армии восемь казачьих полков. Возьмите их себе в команду, Матвей Иванович. Завтра будет трудный день, но не думаю, что дело дойдет до триариев [114] Древнеримская поговорка, означающая, что в бой придется бросить отборные резервы. , — пошутил Беннигсен. — В генеральном сражении казаки обычно отдыхают.

В сумерках бой докатился до Прейсиш-Эйлау. Барклаю не удалось остановить французов и дать Багратиону оторваться. Перестрелка и рукопашный бой покатились дальше по городу. Французы лезли отважно и сноровисто. Барклай, тяжело раненный в руку, был вынесен из-под огня. Багратион все еще держался, но пятился, сдавая улочку за улочкой.

Беннигсен сам подвел от позиции к окраинам Прейсиш-Эйлау свежую дивизию и указал на нее выходившему из городка Багратиону:

— Генерал, вот вам свежие войска. Город всего в семистах шагах от правого крыла нашей боевой линии. Его надо удержать.

Багратион безмолвно слез с лошади, встал перед первой колонной присланной ему дивизии, так же молча дал знак. Колонны спокойно тронулись и втянулись в мигающий огнями выстрелов городок.

— Ур-ра-а!!!

Город был снова взят.

Беннигсен, сдавший командование арьергардом Багратион и все другие начальники, оставив в Прейсиш-Эйлау гарнизон, уехали в местечко Ауклапен, лежащее в трех верстах за линией войск. Загорелись костры.

Из-за Прейсиш-Эйлау подмигивали огни французского лагеря.

Платов собрал всех командиров донских полков. Только успели поздороваться, как вновь в Эйлау начался бой, слышно было орудийную стрельбу и шум поднявшегося на ноги русского лагеря.

Оказалось, что расположившиеся в городке русские войска с голодухи стали мародерствовать, гарнизонный начальник, чтобы собрать всех, велел ударить в барабан, на призыв пошли все, кроме отъявленных мародеров, позиции оказались оставленными, французы подкрались и ворвались в город.

Поскольку, заняв город, французы нависли над правым флангом русской позиции, главнокомандующий, ругаясь, всю ночь перестраивал войска. Центр теперь занял место правого фланга, отведенного под прикрытие болот, левый фланг передвинули правее…

В главной квартире Беннигсену советовали сняться и уйти, поскольку Прейсиш-Эйлау, ключ позиции, утерян, а с флангов подходили французские корпуса Нея и Даву.

— Ваше Превосходительство! У нас есть семь часов ночи, мы успеем отойти верст на двадцать. Оторвемся и будем искать крепкую позицию у Домнау или Фридланда.

Беннигсен остался непреклонен:

— Нет. Мы будем драться здесь.

Платов на отведенной ему квартире собрал полковых командиров. Явились трое Иловайских, Ефремов, Сысоев, Гордеев, Киселев, Малахов, Андреянов. Не было двоих Грековых, их полки с 4-й дивизией прикрывали перестроение армии.

— Что вы тут делаете? — недоумевал Платов. — «Французы подкрались!» Ах, ты…!

Он долго ругался, пока один из Иловайских не остудил его:

— Чего ты шумишь на нас, Матвей Иванович? Тут воюют по правилам. Как дело до большой драки, нас убирают, вроде мы им под ноги путляемся. Европа!..

На рассвете, так и не сомкнув глаз, разъехались по полкам.

Казаков всех убрали во вторую линию и поставили уступом за обеими флангами. Впереди растянулись ровными рядами пять дивизий пехоты, еще две стали позади густыми колоннами, конница, разделенная равномерно на три части, стала за флангами и позади центра. Как только развиднелось, русские батареи ударили по оставленному городу. Французы отвечали. Сражение началось…

Платов стоял возле Беннигсена на возвышенности неподалеку от Ауклапена, здесь же были Дохтуров, Багратион, Резвой и князь Голицын. Черные длинные линии войск резко выделялись на белом поле, временами налетал колкий и густой снег, Французы медленно развертывали силы вокруг города и растягивались все левее и левее. Справа, на пустынной болотистой равнине, мелькали лишь их стрелки да опасливо разъезжали редкие конные. Вся масса французов медленно, но верно обходила недвижно застывшие линии русских.

Кто-то разглядел на окраине города, у кирхи, Наполеона и теперь показывал, — все смотрели на это место, как завороженные.

Часа три уже били орудия. Резервы топтались, согреваясь на ветру. Беннигсен показывал и объяснял, что французы вылазками из города отвлекают наше внимание от левого фланга.

Казаки, взятые Платовым в конвой, откровенно скучал:

— Вчера весь день пьяных подбирали, и ныне, похоже, без нас обойдутся…

Внезапно налетевшая метель заставила всех нагнуть головы. Весь мир укрылся за слепящей пеленой.

«Ох, принесла тебя нелегкая, — думал Платов, прикрываясь перчаткой. — Эдак опять „подкрадутся“, а у нас глаза снегом забиты».

Какое-то время как бы по инерции били орудия. Но реже, реже… И без того неподвижные русские линии застыли в ожидании. Изредка вспыхивала и быстро смолкала перестрелка справа, на болоте.

— Ну, вроде сносит…

Небо прояснело. Ветер снес снеговую тучу. Несколько мгновений армия безмолствовала, будто протирала глаза.

— Французы!..

— Где?!..

— Да вот же!!!

— Они атакуют!..

Штабные наперебой подталкивали Беннигсена и указывали на густую колонну войск, возникшую прямо перед центральной русской батареей.

Однако колонна не наступала, не рвалась вперед. В ней чувствовалась растерянность.