Андрей Венков - Атаман Войска Донского Платов
- Название:Атаман Войска Донского Платов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Вече
- Год:2008
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9533-2868-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Андрей Венков - Атаман Войска Донского Платов краткое содержание
Герой Дона, генерал от кавалерии, атаман Войска Донского Матвей Иванович Платов прожил жизнь, полную опасностей и необыкновенных побед. Сподвижник Суворова, он участвовал во взятии Очакова и Измаила. Герой Отечественной войны, Платов осенью и зимой 1812 года во главе казачьей кавалерии преследовал и разбивал французские войска вдоль Смоленской дороги, вел успешные бои под Вязьмой, Смоленском, Красным. В 1813 году все значительные заграничные операции русской армии проходили при активном участии казачьего корпуса Платова. После победного сражения за польский город Данциг Кутузов писал Платову: «Услуги, оказанные Вами отечеству в продолжении нынешней кампании, не имеют примеров! Вы доказали целой Европе могущество и силу обитателей благословенного Дона».
Книга историка А. В. Венкова живо и увлекательно рассказывает о жизни и подвигах легендарного Атамана Вихря — Матвея Платова.
Атаман Войска Донского Платов - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Он не в артиллерии службу начинал, Бонапарт этот? — спросил Платов у кого-то из свитских, но тот, не расслышав вопроса из-за сплошного гула и грохота, лишь отрицательно покачал головой.
Французы уже охватили фланг. Их стрелки мелькали в Ауклапене, где ночью была главная квартира Беннигсена.
— Не пора ли выдвигать конницу, чтобы прикрыть отступление? — спросили Беннигсена.
— Никакого отступления. Мы отражаем их. Поторопите Лестока.
И все же левый фланг русских стал пятиться. Солдаты толпами и поодиночке отходили, сбитые огнем. Подведенный Багратионом резерв задержал натиск французов. Подоспевшие батареи зажгли Ауклапен, выкуривая из него настырных неприятельских стрелков. Но французские ядра продолжали низать боевые порядки, люди валились рядами, толпами…
Через три часа этой отчаянной бойня адъютант доложил, что подходит прусский корпус Лестока.
— Ну, наконец-то! Матвей Иванович, усильте пруссаков конницей. Передать Лестоку… А впрочем, я сам направлю его, — и Беннигсен со свитой поскакал к приближавшимся союзникам.
Прусский корпус, усиленный казачьим полком, развернулся, как на параде, центр его состоял из прусского гренадерского батальона и специально приданного русского Выборгского полка. Во второй линии шла ухоженная прусская кавалерия.
Пруссаки, русские, казаки одним дружным натиском смяли французский фланг. Боевая линия была восстановлена.
— Наступать, Ваше Превосходительство! Надобно развить успех, они не устоят, — просили Беннигсена воспрянувшие духом генералы.
— С чем? Мы израсходовали резервы.
Короткий зимний день иссякал. Поле битвы опоясалось заревом горевших деревень, кое-где в тылу заблестели желтым теплым светом разложенные костры. Бой затихал сам по себе. Справа на короткое время вспыхнула перестрелка. Все встрепенулись, перепугались, но и там все стихло — опоздавший к сражению корпус маршала Нея не стал ввязываться в затухающее побоище.
— А вот теперь, Матвей Иванович, ваше время, — сказал Беннигсен. — Ваши казаки — единственная команда, не расстроенная сражением. Вы останетесь на поле боя и прикроете отход армии к Кенигсбергу.
— Может быть, надо подождать, Ваше Превосходительство? — предложил Дохтуров. — А вдруг Бонапарт сам отступит? У него потеря не меньше нашего.
— Мы не можем строить свои планы, исходя из действий господина Бонапарта, — ответил командующий. — Мы отойдем к Кенигсбергу, прикроем эту столицу нашего союзника, прусского короля, и будем на готовой позиции ждать неприятеля. При неповоротливости и дурном устройстве нашей армии нам присущи оборонительные действия, но никак не наступательные.
— Но Суворов…
— Я не имел чести служить с Суворовым, — сухо ответил Беннигсен. — Распорядитесь об отводе войск на Мюльгаузен.
Французы не преследовали. Два дня простояли они в Прейсиш-Эйлау, и лишь тогда их легкая кавалерия робко тронулась вслед за ополовиненной, но не побежденной русской армией.
Платов и Багратион прикрывали отход своих в арьергарде. Они остановились в Людвигсвальде, дальше были Кенигсберг и море.
С Дону подошли, наконец, набранные полки, теперь под рукой Платова их собралось более десяти, да еще на Нареве, в отдельном корпусе, были. 1 февраля русские решили прощупать оторвавшийся от главных сил французский авангард. Платов с полком Андриянова и граф Ламберт с регулярной кавалерией налетели на изнуренную переходами и бескормицей французскую конницу, опрокинули и нагнали, в прямом смысле, на скользкое, — отбросили на покрытое льдом озеро. Повалились французы рядами вместе с отощавшими лошадьми. Так и забрали два эскадрона лежащими. Эскадроны, правда, были небольшие, сабель по шестьдесят.
Тем временем донесли лазутчики, что Бонапарт уходит от Эйлау за реку Пассаргу, на зимние квартиры. Наступать у русских все еще не хватало сил. Армия отъедалась вокруг богатого Кенигсберга. Послали по следу Платова с казаками, батальоном гусар и батальоном егерей. С того времени и начал он, Матвей Иванович, как писали о том современники, «свою европейскую репутацию».
Французы, настигнутые на походе, отступали поспешно, из-за оттепели и бездорожья бросали обозы и лазареты.
8 февраля прошли казаки заваленное трупами поле под Прейсиш-Эйлау. После битвы французы приказали местным жителям схоронить трупы, на худой конец сбросить в незамерзшее озеро, но дело так и не стронулось. Здесь, у Прейсиш-Эйлау, казаки отбили более тысячи раненых и больных русских пленных. А дальше, у Ламсдорфа, французских раненых и больных сотни четыре и с ними трех лекарей. На следующий день насели на французский арьергард у Дрейвенеца и так, не отставая, неделю гнали его до Гутштадта. Отрезая, спешиваясь, выкуривая врага из неудобных мест, взяли всего сотен шесть пленных да тысячи две побили. Сами потеряли убитыми двух офицеров и пятнадцать казаков, ранеными — побольше.
Наполеон ушел за реки Алле и Пассарга в жалком состоянии. Конницы его Платов не боялся, смело нападал и бил, иногда и в лоб налетал. Полков с Дону подошло много — непуганых, дерзких, командиры привели их неплохие: сам Павло Иловайский, да с ним еще трое других Иловайских, два Сулина, Кутейников, Греков 21-й, Воронин, Белогородцев, Селиванов, Барабанщиков… Обложили Бонапарта, как кабана в камыше, тут бы его и дожать! Платов горячился:
— Не давать ему, собаке, продыху, взять его за роги!
За ратными трудами как-то незаметно забыл Платов о предостережениях императрицы Марии Федоровны. Насторожился, лишь когда Багратиона отправили из армии в Санкт-Петербург. Но штабные объяснили ему, что сделано сие из понятных соображений. Граф Толстой-де внушал Государю: Эйлауская битва якобы напрочь проиграна, и все из-за Беннигсена. Беннигсен же, узнав об этих происках, направил к царю человека, которому царь и весь царствующий дом безусловно доверяли, то есть князя Багратиона, с подробным и благожелательным рапортом о подлинных событиях под Эйлау.
Приглядываясь и прислушиваясь, понял Платов, что ни в какие «солдатские Императоры» Беннигсен не стремится, Мария Федоровна преувеличивала, за мужа не могла ему простить, да и не пошла бы за Беннигсеном армия…
То ли Беннигсен заметил платовскую настороженность и сам что-то заподозрил, то ли ему просто отрекомендовали Платова изначально, как человека Марии Федоровны, но, оставаясь вежливым и корректным, командующий Платову никакой отдельной команды, кроме казаков, не давал. Подсчитал Платов, что по старшинству в генеральском чине он после самого Беннигсена, командующего, второй в армии человек. Однако авангард или арьергард, к которым Платов был постоянно пристегнут, подчиняли то Багратиону, то Маркову, и Платов вынужден был им, младшим в чине, подчиняться.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: