Эльга Лындина - Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

С годами Сухорукова все больше тянет, манит такой органичный сплав, органичное сочетание вроде бы не сочетаемого. Для него это заложено в самой природе человека. Отсюда взрывы героев актера, потаенная душевная борьба, порой нелепая и для самого человека. Но противостоять ей он не в силах.

Все это Сухоруков с огромной, откровенной болью расскажет в роли злосчастного российского императора, «бедного, бедного Павла», как, в согласии с легендой, назвал Павла его великий прадед Петр I.

До этой работы Сухоруков много, неостановимо снимался. Предложения шли косяком, особенно после триумфа картин «Брат» и «Брат-2». При всем том Виктор Иванович оставался избирательным, далеко не всегда соглашаясь сниматься. Но и простоев себе не позволял.

Среди ролей тех лет, пожалуй, выделяется его Амбал в фильме Егора Кончаловского «Антикиллер». Этой работой Сухоруков как бы исчерпал одну из тем, которая довольно долго и заметно присутствовала в его ролях, доведя все до крайности, до последней точки. «Мой Амбал – нелюдь…» – актер точно определяет суть своего персонажа. И далее: «Меня заинтересовала роль некоего отрицательного персонажа-символа, воплощающего концентрированное зло. Тем более, что для меня самого эта картина очень символична и важна. На роли Амбала я решил закончить свою «криминальную» жизнь в кино».

Справедливости ради надо заметить, что окончательно не завершил: была еще и уже упоминавшаяся роль в «Жмурках». Наверное, она-то и подвела черту.

Картина «Бедный, бедный Павел» была давно задумана известным петербургским режиссером Виталием Мельниковым, им же был написан сценарий. Мельников готовил заглавную роль для выдающегося российского артиста Олега Борисова. Борисов умер в 1994 году, незадолго до этого он сыграл Павла I в одноименной пьесе Мережковского на сцене Театра Российской армии, кстати, сценарий Мельникова во многом опирался на эту пьесу.

С уходом Олега Борисова, актера «без кожи», мастера продуманного обострения в созданных им характерах, увлеченного героями, познающими сущность мира в ярких трагических эмоциях, трудно было представить в роли Павла I художника совершенно иного плана, иной творческой природы, совершенно иного, наконец, внешнего облика. Однако Виталий Мельников решился, убежденный, что Сухоруков сыграет Павла I. Сыграет с пафосом мучительного познания окружающего мира. Павел оказывается беззащитен перед ним. Перед самодержцем, который пытался навязать обществу некий эксперимент, за что заплатил собственной жизнью. Конечный смысл эксперимента – в традиции узнавания. А узнанной оказалась сама действительность, реальная жизнь, не подвластная ему, романтику, идеалисту. Ему – деспоту, взбалмошному, эксцентричному, нетерпимому… Простодушному страдальцу… Монарху, страстно желающему творить добро для своих подданных. Играл Сухоруков все это объемно, взрывчато, с упоением.

Мистическая фигура Павла I обросла легендами. В фильме все сосредоточено на своеобразном поединке императора с графом Паленом (Олег Янковский), государем возвышенным и государя предавшим, одним из главных организаторов его убийства. Павел жаждет великих исторических свершений во благо российской державы. Мудрый, ироничный Пален априори понимает бесперспективность мечтаний Павла и его обреченность. В принципе как и обреченность собственную: у него, как и у Павла, нет подлинной опоры. Разница в том, что идеалист Павел этого не осознает, а трезвый аналитик Пален насквозь видит своих соратников в борьбе с императором – корыстолюбцев и предателей.

Любопытно, что Сухорукову почти в одно время довелось сыграть и Павла I, и графа Палена – в картине «Золотой век», костюмной киновампуке о романе сестры графа Платона Зубова, фаворита Екатерины II, с английским послом, который, по сути, руководил заговором против императора.

«С Павлом Петровичем меня роднило желание правды, – говорит Сухоруков. – Он был очень сильным человеком. Принимал такие решения, издавал такие указы, какие никто из российских императоров не мог себе позволить. За это его ненавидело дворянство и за это его ненавидели большевики. Он был настолько прогрессивен в своих взглядах и в своем понимании государственности, что его боялись. С кем боролся Павел? С олигархами…»

Сухоруков страстно защищает императора, как своего родного человека. Разумеется, в первую очередь, это актерская любовь к своему герою. Но это еще и самовысказывание по поводу социально идеальной личности в представлении Сухорукова. Сильной, отважной, действенной. Иногда идущей напролом. Это выглядит современно, особенно в свете слов Сухорукова о «борьбе Павла с олигархами».

Вместе с тем Сухоруков нашел и достаточно объективный ракурс в своем взгляде на самого, пожалуй, необычного властителя земли русской. Сотканный из противоречий (этого не скрыть!), болея ими, Павел Петрович все время страдает и жжет себя на медленном огне. А когда боль становится совсем уж невыносимой, император спонтанно вымещает ее на других. Во многом благодаря Сухорукову в картине обнажены пропасти в существовании Павла. Романтик Виктор Иванович сумел не испугаться кривой, по которой движется император. Игра актера необыкновенно интенсивна, он словно не допускает малейшей передышки. Трагические ситуации, одна настигает другую… Нестерпимые положения… Бурные события… Цепочка выстраивается почти без пауз, и все это время Павел неуклонно приближается к бездне.

Сухоруков предлагает закономерный для пути Павла парадокс. Чем ближе его гибельный финал, тем острее император провидит его. И тем спокойнее он. Император чувствует сгущающийся вокруг него ядовитый туман и прорывается сквозь него… к смерти. Двойственность, разлад, в которых так много лет существовал Павел Петрович, соединяются в ожидании смерти. Уже почти желанной.

Павел все более и несчастен, и величествен в своей прозорливости, осознании того, что он не должен сопротивляться потенциальным убийцам. Жить дальше император может, только отказавшись от того, с чем он идет к людям. Но отказа, окончательного, бесповоротного, его душа не приемлет. То, что сделано Сухоруковым в роли Павла, близко греческой трагедии с ее темой рока.

Виктор Иванович как-то обмолвился, что его занимает судьба Павла после расправы над императором. Его размышления на эту тему глубинны. Для Сухорукова его жизненное пространство не только не замкнуто сценой и кинематографом. Он не просто вплотную связывает свою профессию с окружающей жизнью, ее колебаниями, скачками, взрывами, которых сегодня более чем достаточно. От всего этого он отталкивается, переживает со свойственной ему страстностью – и так движется к очередной работе. Естественно, когда драматургия дает ему эту возможность. В судьбах убийц императора актер, по всей вероятности, ищет некие аллюзии с современностью. И делает Павла I близким людям XXI века.