Бонапарт Наполеон - Египетский поход

Приверженцы косого порядка восхищаются маневрами короля в Коллинском сражении, и хотя эти маневры имели самые гибельные результаты – поражение, потерю половины войска и 200 орудий, снятие осады Праги и очищение Богемии, – однако же они упорствуют в своем заблуждении и никакие доводы не могут раскрыть им глаза. Одни утверждают, что он [186] лишился победы из-за ошибки командира одного батальона, который несвоевременно приказал повернуть направо и тем задержал движение армии. Другие, более благоразумные, сознавая все неудобства, всю опасность флангового маневра на виду у неприятеля, расположенного в боевом порядке, но сохраняя приверженность к косому порядку, полагают, что королю следовало провести свой маневр ночью: он избег бы огня австрийской армии, которая не заметила бы его, а с рассветом привел бы ее в изумление, неожиданно атаковал, разбил и рассеял бы противника. Действительно, прекрасное дело – атаковать неприятеля врасплох; но к чему же ограничиваться обходом одного только крыла? Лучше напасть на противника с тыла, овладеть обозами, парками, орудиями, снятыми с передков, боеприпасами, оружейными пирамидами! Проигрыш Коллинского сражения должно приписать нарушению первого правила, изложенного выше. Если бы Фридрих имел против себя другого полководца, а не Дауна, который после сражения провел в своем лагере 12 дней, распевая Те Deum, то он испытал бы все гибельные последствия нарушения правила – не жертвовать операционной линией. Остатки его армии не достигли бы ни магазинов, ни корпуса, стоявшего перед Прагой, и он никогда не оправился бы от этого удара.

В Росбахском сражении принц Субиз вздумал собезьянничать, применив косой порядок. Он провел фланговый маневр перед позицией короля. Последствия этого достаточно известны. Фридрих лишился при Коллине только войска, а Субиз при Росбахе – и войска, и чести.

В Цорндорфском сражении король возобновил коллинский маневр. Вместо того чтобы атаковать левое крыло русской армии, стоявшее вблизи мостов, по которым он наступал, король провел перед этой армией фланговый маневр, чтобы атаковать противоположное крыло. Русские, сорвавшие за год перед тем подобную попытку в сражении при Егерсдорфе, где они разбили маршала Левальда, теперь атаковали фланг наступавших колонн, прорвали их строй и внесли расстройство в их ряды. Все было бы потеряно, если бы неустрашимый Зейдлиц не спас положение своей несравненной кавалерией и собственной проницательностью – этой отличительной его чертой. Русская пехота не была достаточно подвижной, чтобы поэшелонно подкреплять атаковавшие колонны, и была отброшена. Сражение продолжалось; пруссаки победили, но только потому, что сила обстоятельств вернула их к соблюдению истинных правил войны. Вопреки приказанию Фридриха, войска его расстроили как раз левый фланг русских. В следующем году прусский генерал Ведель снова провел в сражении при Кайе фланговый маневр, но Салтыков заставил его раскаяться в этом и дал ему хороший урок.

Но, скажут нам, вы ничего не говорите о Лейтенском сражении – этом шедевре косого порядка. Действительно, это сражение может обессмертить Фридриха и показывает в полном блеске его военные дарования. Но в нем все же нет ничего похожего на потсдамские маневры. Он [187] обязан победой внезапности, и потому победа эта принадлежит к разряду случайностей. Если бы у принца Лотарингского была впереди хоть пара часовых или хоть один разъезд, то он узнал бы, что король двинулся вправо и перешел болото, которое казалось непроходимым, с намерением атаковать его левое крыло; принц направил бы туда свои резервы, а правым флангом и центром перешел бы в наступление, атаковал с фланга и разбил бы прусскую армию, застав ее «на месте преступления». Большая ошибка – смешивать нечаянное нападение с определенным порядком маневрирования.

Может быть, станут утверждать, что Даун употребил в Гогенкирхенском сражении косой порядок, потому что при первом выстреле окружил уже все правое крыло прусских войск; но такое мнение было бы только игрою в слова. Надобно просто сказать, что Даун неожиданно атаковал короля, потому что последний занимал дурную позицию и упорно оставался на ней в продолжение нескольких дней. После изобретения пороха никогда не следовало делать такой ошибки.

Восьмое сражение – битва при Кунерсдорфе. В начале его король стоял перпендикулярно к левому флангу неприятельской армии. Следовательно, боевой порядок его был более чем косой. Такое расположение не было результатом маневра на поле сражения, а следствием движения, скрытого от неприятеля лесами и болотом. Русский полководец, стоявший сперва фронтом к Франкфурту, переменил потом свое расположение так, что фронт его образовал с фронтом пруссаков как бы букву «Г». Непроходимые болота не позволяли королю осуществить свой план атаки. Однако же он атаковал с той позиции, какую занимал, и приобрел некоторый перевес над русским левым крылом, которое застал врасплох. Но когда центр русских выстроился в боевой порядок параллельно с пруссаками, они одержали полную победу, которая привела Пруссию на край гибели.

Девятое сражение этой войны – при Лигнице – было случайной встречей, избавившей Фридриха от опасности, в которую завлекли его самые ошибочные маневры.

Десятое сражение произошло при Торгау. Все распоряжения короля в этом бою были гибельны, плохо задуманы и столь же худо выполнены. Судя о Фридрихе по этому сражению, мы получили бы о его дарованиях весьма неудовлетворительное представление. Как при Лигнице, так и при Торгау не видно ничего нового и никаких следов пресловутого косого порядка.

Старик Фридрих тихонько смеялся на потсдамских парадах над увлечением молодых французских, английских и австрийских офицеров косым порядком, который годился только для того, чтобы составить репутацию нескольким штабным офицерам. Основательный разбор кампании вразумил бы этих офицеров, а полностью рассеять их иллюзии должно было то обстоятельство, что Фридрих никогда не прибегал к развертыванию, а всегда маневрировал линиями и с фланга.

Таким образом, ни одно из этих десяти сражений не имело особенного или нового характера: король проиграл некоторые из них, потому что по своей воле проводил фланговые маневры перед неприятелем, стоявшим в боевом порядке. Уроки, полученные им при Коллине и Цорндорфе, маршалом Левальдом при Егерсдорфе, генералом Веделем при Кайе, принцем Субизом при Росбахе – доказывают всю опасность таких маневров.

Французские офицеры, почитатели косвенного боевого порядка (в том числе и Гибер), заблуждались до такой степени, что утверждали, будто маневры герцога Фердинанда при Крефельде и при Вильгельмстале против флангов французской армии являлись блестящими результатами применения косого порядка, вовсе пренебрегая правилом: не оставляйте между различными частями своего боевого порядка промежутка, куда мог бы проникнуть неприятель. И если нарушение этого правила удалось ему [188] , то это потому, что над французами начальствовал граф Клермон.