Ивлин Во - Насмешник

19 февраля. Характер пассажиров изменился. Миссионеры, чиновники и большое количество молодых людей, направлявшихся к месту службы, сошли в Момбасе, и их место заняли отдыхающие, многие из которых были с отдаленных ферм в Кении, которым захотелось провести несколько дней в коротком плавании на пароходе, чтобы сменить надоевшие стол и компанию.

На рассвете мы бросили якорь в Занзибаре. Днем — дикая жара. Я такой еще не видывал. Говорят, на острове сейчас прохладный сезон. Часовой вылазки на берег с лихвой хватило, чтобы оживить старые воспоминания; потом я вернулся на пароход, залез в холодную ванну и остаток дня провел, сидя под вентиляторами.

Пожилым англичанам Занзибар помнится по великому скандалу, вызванному выходкой блумсберийцев [218] Название кружка английских писателей, философов и художников, в период между 1907–1930 годами часто встречавшихся в доме Клайва и Ванессы Белл в Блумсбери, центральном районе Лондона, для обсуждения вопросов искусства и философии в духе агностицизма. Среди наиболее известных блумсберийцев можно, например, назвать писателей Э. М. Форстера, Вирджинию Вулф, Олдоса Хакли и Т. С. Элиота, философа Бертрана Рассела, скульптора Стивена Томлина, художественного критика Клайва Белла. , когда Вирджиния Вулф со своими друзьями, под видом занзибарского султана и его свиты, посетили с визитом английский военный корабль в Портсмуте, а еще он помнится по епископу Уэстону, оккупировавшему престол англиканской церкви. Уэстон был героем многих проповедей, произносившихся в лэнсингской церкви, а его кафедральный собор, построенный на месте старого невольничьего рынка, — символом благодетельного присутствия Британии в Восточной Африке. Именно Уэстон перед самым началом Первой мировой войны едва не расколол англиканскую церковь, обвинив соседних епископов в сотрудничестве с церковными диссидентами. Тот, кто читал «Духовную Энеиду» Роналда Нокса, вспомнит, какое сильное возбуждение вызвал у его клики инцидент, который, по его словам, комитет Ламбета воспринял как «в высшей степени угодный Богу и никогда не могущий повториться». Ныне этот собор представляет собой весьма жалкое зрелище. Там, где прежде «кормились» шесть священников, ныне остался один. Сегодня миссия основное внимание уделяет работе на материке и исторически незначительное сооружение с его медными памятными досками над прахом британских чиновников напоминает захудалый храм на Ривьере. Ни одна из церквей не преуспела в этом последнем из арабских султанатов. Восемьдесят лет назад надеялись, что провинцию удастся присоединить к христианскому миру. Британское правление распространилось Лишь на колонии индийцев.

Еще одна нелепость — объявления на пароходе и на пристани, требующие от европейских женщин проявлять уважение к чувствам местных жителей, соблюдая скромность в одежде. Жива еще память о диккенсовской миссис Джеллиби [219] Персонаж романа Ч. Диккенса «Холодный дом». и всех тех кружках шитья, в которых шили платья для нагих язычниц по моделям мамаши Хаббард [220] Элизабет Хаббард — в 1900-х годах владелица салона красоты на богатой Пятой авеню в Нью-Йорке. ! Не зря говорят, что французские туристки самые бесстыдные. Пока не вмешалась полиция, они разгуливали по базару в бикини.

В Занзибаре нет ни нищих, ни бродячих торговцев. Узкие улочки чисты, благоуханны и тенисты. Я не заметил в городе каких-то перемен, разве что форт привели в порядок и открыли для посетителей. Приятный городок. Мало какому из домов больше ста пятидесяти лет, но все построены в традиционной манере из камня, оштукатурены, покрашены и перекрашены, и то тут, то там осторожные волны прилива обнажают крапчатую белизну камня с резными дверями и тайными садами за ними, а улочки вьются вдоль троп, первоначально протоптанных вьючными животными. В лавках среди обычной дешевой экзотики, предназначенной для туристов, можно найти подлинные старинные арабские и африканские вещицы. Исчезли менялы, которые, бывало, всякий раз, когда в гавань входили арабские дау, доставали из кожаных мешочков золотые слитки, прекратившие хождение во всем мире, но только не здесь, и которые оценивались на вес. Несколько фигур в брюках махали пачками эскудо перед носом пассажиров, направлявшихся в Мозамбик, где почтенные толстяки в тюрбанах сидели, скрестив ноги, возле своих весов. Тут по-прежнему нет гостиницы для туристов. На северном острове Пемба все так же часто попадаются колдуны, приходящие сюда, чтобы совершенствоваться в искусстве черной магии. Султан правит с 1911 года и находится на своем троне дольше любого из ныне живущих властителей. Его подданные не имеют национальности, это частью арабы, частью индийцы, частью суахильцы; британская администрация безупречна, эффективна и благожелательна. Нет сомнений, что в скором времени мы прочитаем в газетах о «занзибарском национализме» и колониальной тирании.

Сейчас же, когда я пишу эти строки, в газетах можно прочитать следующее:

«Среди того, что привлекает внимание туристов в Занзибаре, — старый каменный город с его узкими улочками и домами с дверьми, покрытыми замысловатой арабской резьбой, который будет частично снесен, чтобы улучшить условия проживания в городе. Его обитателей переселят в новые районы, где у них будет жилье со всеми необходимыми удобствами.

Часть освобожденной территории будет использована под строительство дополнительных портовых складов, чтобы дать толчок развитию новых отраслей, важных для экономики острова.

Предполагаемая стоимость проекта, который гарантирует гармоничное развитие жилищного строительства, связи, торговли, промышленности, образования и всех общественных служб, составляет двести пятьдесят восемь миллионов фунтов, но из-за недостатка средств могут быть ассигнованы лишь пятьдесят восемь миллионов».

Последняя фраза несколько успокаивает.

20 февраля. На рассвете — Дар-эс-Салам.

На прощание я сказал несколько слов благодарности «Родезии», на которой исцелился от всех недугов, сопровождающих английскую зиму, и, сойдя на берег, окунулся в ужасающую жару Танганьики. И в Дар-эс-Саламе прохладный сезон приходится на то время, когда в Англии лето. Даже самые преданные этому городу жители не стали бы утверждать, что в феврале там очень приятно. Не сказать, что в городе много достопримечательностей, способных привлечь туриста; меньше, чем в Момбасе, которую он отчасти напоминает; ни тебе форта Жезуш, ни бара «Звезда». Это порт, железнодорожный узел, тут находится правительство. В отличие от Момбасы Дар-эс-Салам — столица, что с каждым годом, по мере того, как умножается количество политических институтов, все больше сказывается на его облике. Его пригороды занимают все большую территорию вдоль превосходных пляжей. Тут можно поплавать под парусом, порыбачить, есть гостеприимное британское общество.