Альф Якобсен - Линкор «Шарнхорст»

Была еще одна причина, по которой запись в бортжурнале интересовала меня все больше. Ведь эта точка находилась на расстоянии всего в 10–12 миль от того места, где «Нордстар» выловил торпеду, и еще ближе к точке, которую называли Арне Иенсен и капитаны траловой флотилии Финдуса. Если штурманы на борту «Дюк оф Йорк» хорошо знали свое дело, то можно сказать, что стало «теплее». У меня вновь появилась некоторая надежда, однако определенные выводы пока что делать было рано.

Со штурманским делом я был знаком слишком поверхностно, и мне был нужен опытный консультант. Но где его взять? К счастью, я недавно познакомился с одним из офицеров штаба норвежских ВМС — коммандером Маркусом Эйнарссоном Осеном; он был трудолюбив и всегда полон энтузиазма, к тому же прекрасно знал историю военно-морского флота. Уж если кто и мог мне помочь, то только он.

БАРЕНЦЕВО МОРЕ, 23–24 ДЕКАБРЯ 1943 ГОДА.

Была весьма веская причина того, что конвой JW-55B двигался на север в 380 милях от норвежского побережья, полностью игнорируя возможное присутствие врага. Конвой вовсе не был одинок. Он играл роль ключевого фактора плана, который начал продумывать 55-летний адмирал Брюс Фрейзер, как только был назначен командующим Флотом метрополии весной 1943 года. План был прост и заключался в том, чтобы выманить Боевую группу немцев в открытое море, а затем, введя в действие превосходящие британские силы, окружить и уничтожить ее. Так что конвой JW-55B, подобно двум предыдущим, был именно приманкой. Все три конвоя шли одним и тем же курсом, но первые два не были замечены немцами. Однако «после успешной проводки, JW-55A я был убежден, что „Шарнхорст“ наконец уйдет со стоянки и попытается атаковать JW-55B» — так писал Фрейзер в своем рапорте («Despatch») после сражения.

Фрейзер пошел на флот в 1902 году и в юном, четырнадцатилетием, возрасте стал кадетом — курсантом офицерского морского училища. Теперь же у него за плечами было сорок лет службы, которая проходила в основном на крупных кораблях; и поэтому он уже интуитивно чувствовал все тонкости ведения сложного морского боя. Он командовал артиллерией на борту ряда крейсеров и линкоров, в число которых входили легкий крейсер «Минерва» на Красном море во время Первой мировой войны, а после ее окончания — линкоры «Куин Элизабет» и «Уорспайт» на Средиземном море. В 1920 году был старшим артиллеристом на корабле «Ризолюшен», и ему довелось возглавить десант из тридцати моряков, который был высажен в Баку, чтобы участвовать в борьбе с большевиками. Однако когда местное население перешло на сторону революции, Фрейзер вместе со своими моряками был брошен в тюрьму, где и томился целых шесть месяцев. У него не было оснований симпатизировать Сталину и его подручным, однако по иронии судьбы главной задачей сейчас было помогать тому самому режиму, с которым когда-то боролся. В 30-х годах Фрейзер был капитаном на крейсере «Эффингем» и авианосце «Глориес». Затем были назначения на ряд ответственных должностей в штабе Королевских ВМС, в том числе — начальником отдела морской артиллерии и инспектором флота. Все это было доказательством, которого, впрочем, не требовалось, того, что адмирал Фрейзер — первоклассный моряк.

Несколько флегматичный, уверенный в себе и неизменно вежливый, Фрейзер как бы олицетворял сложившийся тип британского морского офицера. Его воспитали в духе защитника Империи, но он никогда не выпячивал своей значимости. По словам адъютанта, к жизни он относился просто: ему и его соратникам — опытным офицерам и юным матросам — очень повезло, что они служат на лучшем флоте в мире. Фрейзер ко всем относился, как к равным, независимо от званий, и поэтому его уважали все, кто имел с ним дело.

Заядлый курильщик трубки, он был среднего роста и склонен к полноте. Сэр Генри Рич, когда-то служивший под началом Фрейзера младшим офицером на «Дюк оф Йорк», вспоминал:

«Он никогда не повышал голос, однако многим было вполне достаточно услышать его тихое и холодное „Очень плохо“. Если того требовала обстановка, он мог быть и жестоким. Офицеры, которые впадали в немилость, должны были за полчаса собрать вещи и покинуть корабль; нижние чины подлежали немедленному списанию с корабля».

Фрейзер не был женат, во время плавания он много времени проводил в своей каюте, посасывая большую трубку, и «просто думал», но это были не праздные размышления. «Он постоянно обдумывал проблемы стратегии и тактики, анализировал альтернативные варианты, просчитывал свои ответные действия на те или иные вероятные маневры противника». Согласно его флаг-адъютанту Вернону Мери, «он мысленно вступал в бой, прикидывая расположение кораблей, дистанцию, сектора обстрела, освещенность, ветер, а также ресурсы противника и его возможные действия». Задолго до того, как состоялось фактическое сражение с «Шарнхорстом», он его неоднократно прорепетировал в уме.

В своих воспоминаниях Фрейзер писал, что вся его долгая служба и опыт «подсказывали», что «Шарнхорст» должен напасть на конвой. Не исключено, однако, что он умышленно не упоминал в своих записках тот факт, что всю осень получал от Нормана Деннинга, из OIC, много разведывательных данных, касающихся Боевой группы. Странно, что эти данные никак не связывались с работой норвежских агентов в Порсе и Альте, которые, рискуя жизнью, вели наблюдение за немецкими военно-морскими базами; источник данных был совсем другой — результаты расшифровки радиограмм, которыми обменивались немецкие адмиралы, находившиеся в Киле, Нарвике и в Каа-фьорде.

«Согласно дешифровкам „Ультра“, в середине декабря 1943 года „Шарнхорст“ проводил интенсивные учения, и это убедило [Фрейзера] в том, что немецкое руководство собирается использовать Боевую группу не только для того, чтобы воспрепятствовать поставкам в Россию, но и отвлечь внимание народа от поражений и бомбежек».

Как командующий Флотом метрополии, адмирал Фрейзер имел в своем распоряжении все необходимое. Флагман «Дюк оф Йорк» был 45 000-тонным стальным гигантом типа «Кинг Джордж V». Он был принят флотом в сентябре 1941 года, имел вооружение в виде тяжелых 14-дюймовых орудий главного калибра с дальностью стрельбы 33 километра. Вес снарядов составлял 725 килограммов, и они были способны пробивать броневую защиту толщиной 40 сантиметров. Остальное вооружение линкора было не менее внушительным — более ста орудий разного калибра. «Дюк оф Йорк» имел двенадцать радарных передатчиков и по этому показателю значительно превосходил немцев с точки зрения ведения боя в ночных условиях. Максимальная скорость превышала 29 узлов, и это было совсем неплохо, несмотря на огромный вес носовой части корабля, из-за чего он скорее пробивал себе путь в «тяжелых морях» (heavy seas), чем изящно рассекал волны. Это был просчет конструкторов, благодаря которому линкору и еще четырем однотипным кораблям приходилось буквально «пропахивать» море, принимая на палубу тонны воды.