Ким Сен - В водовороте века. Мемуары. Том 3

Спрашивается, многие ли корейцы готовы были стать переселенцами, переехать на жительство в город, где свирепствовали каратели — самурайские солдафоны? И все же многие корейцы под давлением оккупантов вынуждены были оставлять в родном краю плодородные поля, свои дома и переселяться в Цзяньдао.

Большинство жителей Цзяньдао были беднейшими крестьянами. Грабительская политика колонизаторов империалистической Японии привела в упадок их нехитрые хозяйства. Лишившись же экономической основы, они были вынуждены покинуть свои родные края в поисках хлеба и крыши над головой, лелея надежду зажить по-человечески в идеальном мире, что было в их представлении чем-то вроде «обетованной земли [2] Имеется в виду благословенная, идеальная страна без классовых различий между янбанами (дворяне) и простолюдинами. Название происходит из корейской старинной повести «Хон Гиль Дон». В произведении герой Хон Гиль Дон мечтает о вышеупомянутой стране, проклиная общество того времени. — 20. ».

Чиновники и местные помещики обдирали крестьян как липку, но те не сдавались. Они трудились изо всех сил, занимаясь подсечным земледелием на склонах и в ущельях гор Лаоелин и Хаэрбалин. Удалив камни с чеков, выкорчевав пни с корнем, хлеборобы получали желанные полоски земли. Их труд на подсеках был очень тяжким, голод являлся неотлучным спутником в хижинах бедняков. Но зато они не знали здесь самурайских гонений, и хотя бы этим были по-своему счастливы. И вдруг предпринимается попытка переселить их в город, где хозяйничали жестокие и неумолимые японские солдафоны. Но кому же охота покинуть свой родной очаг, оставив поле, удобренное потом и кровью?

Переселение не могло не стать большим испытанием для обитателей Ванцина, переживших неслыханную трагедию насилия и убийств. Отдельные семьи были перепуганы злодеяниями карательных войск, одна за другой покидали насиженные места и уходили в города. Но так поступали далеко не все. Большинство людей, преисполненные верой в лучшее будущее, не страшась ни угроз, ни шантажа, ни зверств карателей, перемещались все дальше в горные массивы. Ведь еще вчера они в родном селении жили одной мыслью и волей, связанной с революцией, делили друг с другом горе и радость, а уже сегодня они оказались в водовороте довольно бурных событий, в результате чего пришлось расставаться друг с другом — кто ушел в горы, а кто переселился в город.

Те, кто в то неспокойное время остался в горах, продвинулись в глубь дремучих лесов Сяованцина и Даванцина, удаленных на сорок километров от уездного центра Байцаогоу. К тому времени и семья Ли Чхи Бэка была в числе тех, кто переселился от Чжунцинли в Мацунь.

Ванцинский уездный комитет компартии и другие уездные органы размещались в Сяованцине. Весной 1933 года Восточноманьчжурский Особый комитет переместился в ущелье Лишугоу Сяованцина. Раньше он перемещался во многие места — побывал ив Силиньхэ уезда Яньцзи, и в Тайпингоу, и в Ванъюйгоу, ив Бэйдуне. Сяованцин стал центром, своего рода «столицей» революции в Цзяньдао. В столь бурном течении исторических событий единая артерия связывала нас с китайской партией, нашу революцию — с китайской.

Ванцинская партизанская база образовалась из пяти участков, ведавших революционными организациями. Среди них — 1-й участок с охватом Яоингоу и 3-й участок, включавший в себя Мацунь и Шилипин.

В то время Ванцинский партизанский отряд имел в своем составе три роты. Ведущими командирами партизан были Ли Гван, Рян Сон Рён, Ким Чхор, Чан Рён Сан, Чвэ Чхун Гук, Ли Ын Ман и другие.

Таков был объем моих общих сведений о Ванцине. Во многом их представили мне Рян Сон Рён — один из основателей Ванцинского партизанского отряда, а также секретарь уездного комитета партии Ли Ён Гук. Они оказались как бы моими «гидами» осенью 1932 года, когда я был в Ванцине со своим отрядом и знакомился с положением дел на партизанской базе.

В то время я побывал на многих партизанских участках уезда Ванцин. Руководил деятельностью низовых парторганизаций, занимался проблемами Антияпонского общества. Антияпонского общества женщин и других массовых организаций. Заслушал сообщение о работе подпольщиков, которые действовали в китайских антияпонских отрядах.

К тому времени мы провели в Сяованцине семинары по вопросам изготовления самодельных гранат. На занятиях присутствовали работники оружейных мастерских и партизанские командиры всех уездов Восточной Маньчжурии. В ту пору руководители Ванцина ломали голову над продовольственным вопросом. В узком ущелье Сяованцина ютилось всего несколько десятков крестьянских дворов, а тут вдруг сюда нахлынула громадная волна — более тысячи переселенцев. В партизанском районе не имелось для них никакого запаса продовольствия. Партизаны, конечно, порой совершали операции против врага и добывали продовольствие в качестве трофеев. Но этого не хватало даже для того, чтобы жители базы могли как-то сводить концы с концами. Совсем мизерным был объем зерна, собираемого за год на скудных чеках в партизанском районе.

Такая ситуация поставила на повестку дня проблему сбора урожая в промежуточной зоне. Это была довольно актуальная мера для преодоления нехватки продовольствия. В данном случае промежуточная зона означает безлюдную сельскую местность, своего рода «нейтральную полосу», расположенную между контролируемым врагом районом и партизанской опорной базой.

И на подступах к Сяованцину и Даванцину располагалось несколько пустых поселков. В свое время туда часто налетали каратели, совершали зверства, поэтому все люди ушли либо в партизанский район, либо на контролируемый врагом участок. В промежуточной же зоне остались поля с неубранными хлебами. Созревшие на участках злаки принадлежали в основном помещикам и другим реакционерам, переметнувшимся в стан врага, а также тем крестьянам, которые под воздействием штыков карателей были насильственно переселены в Байцаогоу или в Дадучуань.

На хлеба, стоящие в промежуточной зоне, зарились также японские прислужники из контролируемого противником района. Оттуда каждый день катились в промежуточную зону их телеги и подводы, запряженные лошадьми. Помещики, другие темные личности из этого района под защитой вооруженной охраны увозили собранные хлеба. Бывало, они даже неподалеку от тока поднимали пальбу.

В то время мы, учтя сложившуюся ситуацию, поставили задачи: создать на каждом партизанском районе отряд для сбора урожая и в считанные дни закончить жатву в промежуточной зоне. С этой целью были мобилизованы на уборочную кампанию все жители базы. Однако, прежде чем принимать это решение, мы посоветовались с ванцинцами. Продотряды начали косить хлеба на подступах к Сяованцину и постепенно продвигались вниз по направлению к Дадучуаню. Скошенные хлеба в тот же день обмолачивали, свозили в сарай, а затем раздавали жителям партизанской базы. В долине чуть пониже села с тринадцатью дворами караулили красные ополченцы. Только так можно было обеспечить уборку урожая. Ведь если бы не охрана, косари наверняка подверглись бы нападению охранников, вооруженных пятизарядными винтовками.